Буря Жнеца

Но все изменилось. О да, Серен Педак видела достаточно мелких признаков давней близости, взаимосвязей между двумя столь несходными существами. Общее место возрождения, драгоценности общих воспоминаний об одиночестве, об оторванности от всего и всех. Однако Сильхас Руин открыл о себе слишком многое. Явил холодное равнодушие, подавляющую жестокость. Ох. Но разве он отличается от той Чашки, что обитала в Летерасе? Она сама рассказывает, как убивала людей, выдавливала из трупов кровь, чтобы насыщать алчную почву Азата…

Хотя Чашка уже не выказывает подобных желаний. Вернувшись к жизни, она оставила прежние пути, с каждым днем все больше становясь обычной молодой девушкой. Сиротой.

Сиротой, что снова и снова наблюдает за ссорами и сварами в приемной семье. Взаимные угрозы, обещания расправ. «Да, только это мы и предлагаем ей.

И Сильхас Руин ничем нас не лучше. Не так ли?»

А что с Удинаасом? Он не показывает великих талантов и страшных сил. Он показывает всего лишь большую уязвимость.

Ах, именно это ее и влечет. Он дарует ей соединение ладоней, тихую улыбку, свет печальных глаз.

Серен вдруг с содроганием поняла: беглый раб в их компании – единственное существо, достойное доверия. Себя она никоим образом не может включить в число достойных доверия. Хотя бы потенциально. Не после попытки изнасиловать разум Удинааса. Но даже до того она сознавала полную бездарность в области дружбы. Вечно растекается унылыми мыслями, вечно брюзжит. Результат всего того, что она сделала – или, точнее, не сделала – в жизни.

Скол и Руин шли далеко впереди. Топча ногами прах, минуя одну сгорбленную драконью тушу за другой, группа брела к нависшим над головами вратам. Фир Сенгар шел в двух шагах слева и сзади от нее, а сейчас подошел вплотную. Рука не отпускала эфес меча.

– Не будь дураком, – прошипела она.

Его лицо стало еще более замкнутым.

Скол и Руин достигли портала и остановились. Оба вроде бы глядели на что-то небольшое, лежавшее на земле.

Удинаас замедлил шаги, потому что девочка потянула его за руку. Серен видела, как он поглядел вниз и что-то сказал. Чашка шепнула в ответ.

Бывший раб кивнул и они снова двинулись. На этот раз Чашка не выказывала нежелания идти вперед.

Что заставило ее заколебаться?

Что такое он сказал, если она так охотно двинулась следом?

Серен и Фир подходили все ближе. Фир вздохнул. – Они смотрят на труп.

«О, сохрани нас Странник!»

– Аквитор, – продолжал Тисте Эдур очень тихо, чтобы никто больше не слышал.

– Да?

– Я должен знать… что ты выбрала.

– Не желаю выбирать, – бросила она во внезапном раздражении. – Неужели мы пришли сюда только ради взаимного убийства?

Он сухо хмыкнул: – Думаешь, мы ровня друг другу?

– Если все так безнадежно, зачем было затевать?

– Думаешь, я зашел так далеко, чтобы отступить? Аквитор, я сделаю что должен. Ты на моей стороне?

Они встали в отдалении от остальных (те окружили найденный труп). Серен Педак отстегнула и сняла шлем, провела рукой по грязным волосам.

– Аквитор, – настаивал Фир, – ты явила силу – ты уже не слабейшая среди нас. Твой выбор может означать разницу между жизнью и смертью.

– Фир, чего ты ждешь от души Скабандари?

– Искупления, – решительно ответил он. – Для Тисте Эдур.

– Ты вообразил, что слабая и измученная душа Скабандари способна на подобное дело?

– Я пробужу его, аквитор – и вдвоем мы очистим Куральд Эмурланн. Изгоним тот яд, что осквернил нас. Возможно, мы сломаем проклятый меч брата.

«Слишком смутно, проклятый глупец. Даже если ты освободишь Скабандари, разве он не станет пленником той силы, не отравится ядом? Как насчет его собственных желаний? Не станет ли он мстить?» - Фир, – произнесла она, внезапно почувствовав полнейшую немощность, – твои грезы безумны.

И увидела, как тот отпрянул. Увидела в его глазах ужасное разочарование.

Серен выдавила слабую улыбку: – Да. Давай сломаем твою клятву, Фир Сенгар. Я недостойна защиты, особенно во имя мертвого брата. Вижу, ты понял.

– Да, – шепнул Фир.

В голосе его было такое страдание, что Серен чуть не зарыдала. Рассердившись на себя. «Не этого ли я желала? Проклятие! Желала. Хотела. Да будет так!

О блаженный Странник, как ты его ранила, Серен Педак. Даже его. Как и всех прочих».

Она понимала теперь, что пути сквозь противостояние нет. Что переговоров не будет.

«И быть по сему. Не рассчитывай на меня, Фир Сенгар. Я не знаю ни пределов своей силы, не способов контроля. Так что не полагайся на меня.

Но я сделаю для тебя все, что смогу».