Бурят (СИ)

— Совершенно уверен. Два года, максимум три — и нам постараются перекрыть все возможности закупать что-то за границей. Сейчас они нам что-то поставляют имея в виду самим же этим и пользоваться: вон, Леонида Борисовича как в Лондоне обхаживают, предлагают ему якобы совместные с британцами предприятия в России строить и концессии им предоставить на добычу всего. Но как только там увидят, что Россия и без иностранных средства быстро развивается и богатеет, то всё: всеми силами попытаются нас принудить к передаче им наших богатств на разграбление.

— У вас слишком уж пессимистический взгляд на вещи.

— Уж лучше подготовиться к плохому и радоваться хорошему, чем ждать манны небесной, а получить по морде. И последнее: завтра выйдет постановление правительства о том, что планы, утвержденные вашей конторой, будут иметь силу закона. А законы, кои исполнить невозможно, нам не нужны, так что вы уж постарайтесь планы верные готовить. Верные, но такие, чтобы их со всем усердием лишь выполнить возможно было: у нас, считайте, всего два года на восстановление промышленности есть.

— И сельского хозяйства…

— Вы насчет сельского хозяйства особо посмотрите на Путиловский завод: он для вас примером будет, как из мужика рабочего можно сделать, какими силами и в какие сроки. Я, конечно, товарища Артема попрошу тоже особо за ним присмотреть, а то не дело: все заводу дали, а трактора оттуда и не поступают считай. Но на митингах из мужика рабочего не сделать…

Когда товарищ Бурят не взял на работу в Министерство иностранных дел СССР Чичерина, это вызвало резкое неприятие в Политбюро ЦК — однако Сталин смог возмущение товарищей слегка приглушить. Но основной скандал разгорелся, когда Верховный Совет в конце апреля полностью отстранил товарища Луначарского от народного просвещения. По большому счету, тому же Троцкому или Бухарину на самого Анатолия Васильевича было начхать, но поскольку новый министр просвещения Каиров первым делом полностью отменил предложенную Луначарским (а на самом деле Крупской) школьную учебную программу, смолчать они не смогли. Настолько не смогли, что созвали внеочередное заседание Центрального комитета партии, посвященное исключительно «контрреволюционным планам правительства СССР».

Народ на это заседание собирался явно не спеша, но к полудню большинство членов ЦК все же собралось (хотя само заседание было назначено на одиннадцать утра). Иосиф Виссарионович, оглядев собравшихся, тяжело вздохнул и предложил все же начинать:

— Ну, мнение отсутствующих товарищей мы и так знаем, а остальным было бы хорошо выслушать товарища Бурята. Расскажите товарищам, по какой такой причине вы отменили школьную программу?

— Не отменили, а немного поправили. Видите ли, в прошлой программе отдельные товарищи сочли необходимым исключить такую науку, как история. К тому же ввели, извините за нецензурщину, бригадный метод изучения всех наук. То есть на самом деле в целом классе по-настоящему учится лишь один человек, который раз в неделю отвечает на вопросы учителя, а остальные просто сидят в классах и ничего не делают. Ладно бы это касалось лишь школы, но ведь и в институтах такую же практику ввели! Вот вы, хоть кто-нибудь из собравшихся здесь, доверили бы свое здоровье врачу, медицину изучавшему подобным манером?

— Но это не повод…

— Повод. Что же касается истории, то еще Ломоносов, если мне память не изменяет, сказал, что народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего. И он был, черт побери, совершенно прав!

— Однако давать детям царскую историю…

— История древней Греции или древнего Рима сильно поменяется, если исключить царские учебники? Нет, она вообще не поменяется просто потому, что она, история, уже случилась. И людям, чтобы думать о будущем, нужно знать, что происходило в прошлом. Хотя бы для того, чтобы не повторять прошлые ошибки. Историю нельзя перевирать в угоду текущему моменту, она — история — учит людей правильно воспринимать будущее! То будущее, к которому мы стремимся, между прочим. А литература — в прошлой программе ее свели в полное убожество. Где в курсе литературы выдающийся русский сатирик и обличитель крепостничества Салтыков — Щедрин, где жизнеписатель Островский? Где Пушкин, Лермонтов, Жуковский? Нету! Детей заставляют учить произведения откровенных бездарей, которые даже на русском языке грамотно писать не могут! Ну и как мы с таким преподаванием наук будем выращивать людей коммунистического будущего? Замечу, что товарищи Карпинский и Вернадский с нашим подходом к образованию полностью согласны и готовы оказать всемерную помощь в исполнении наших учебных программ.

— Но товарищ Троцкий считает, что пока нет учебников и программ, соответствующих марксистской науке…

— Этих учебников еще лет десять, возможно, не будет. И нам что, выращивать поколение митрофанушек?

— Какое поколение? — с удивлением в голосе спросил Ворошилов.