Читаем Бурятские народные сказки. Бытовые полностью

Баабгайе диилэгшэПобедил медведя. Эта сказка под названием «Уурганша баабгай» опубликована в сборнике А. И. Шалаева «Гурбалдайн гурбан сэсэн». Перевод С. С. Бардахановой.

Однажды молодой сборщик орехов шел к своему шалашу, взвалив кожаный мешок, наполненный орехами. Он сильно промок под дождем и стал высматривать место для укрытия. Случайно заметил большущий кедр, что не обхватить человеку.

Кедр снизу был обгоревший и полый с одной стороны, как пустая кадка. «Повезло-то как, славное место нашлось!» — радуется он. Залез туда. Тепло ему, хорошо и просторно, даже на двоих хватило бы места.

Немного погодя в тайге стало темным-темно. Два человека могли бы стукнуться, не заметив друг друга.

«Друг-то думает, наверное, что я заблудился где-то далеко в тайге вого, как сивый волк», — думает он.

Вдруг рядом хрустнула ветка, и что-то мохнатое, огромное, мокрое оказалось рядом с ним, закрыв собой всю полость дерева.

Молодой парень, сидевший там, испугался и закричал, а потом ткнул его кулаком. Мохнатое от испуга заревело на всю тайгу и обдало его лицо чем-то теплым и жидким. А в тайге слышится только шум дождя.

— В такую темную ночь что за черт меня вздумал напугать! — выругался парень и поднялся. Со злостью вытер он лицо рукавом и почувствовал вонючий запах.

— Фу, фу! Что за противное такое подвернулось! Было бы время, ножом бы пырнул, — сожалеет он. — Как же мне быть теперь! Расскажешь другу-шутнику про этот негаданный случай, разболтает, и будут все потешаться надо мной, — думает.

В это время не очень далеко раздался выстрел, потом — второй.

Обрадовался парень, что друг подает знак, вытащил нож из ножен, крепко взял его в правую руку и пошел к своему шалашу. А случай этот никак не выходит у него из головы. Не успел он еще разобраться во всем, как увидел он свое неприметное жилище, откуда валил дым.

Со скрипом открыл он дверь и зашел. Старый Бадма, который варил мясо, соскочил с места и озабоченно спросил:

— Что с тобой? Не заблудился ты? Почему так поздно вернулся?

— Не заблудился. Пока добирался, стало поздно, — отвечает он и пытается дрожащими руками расстегнуть свои пуговицы, но не может.

Друг помогает ему и снова спрашивает:

— Далеко ты ушел?

— Далеко. Орехов было много, и я незаметно ушел очень далеко, — отвечает парень, пытаясь скрыть случившееся от друга.

— Фу, фу! Что за нехороший запаху — восклицает старый Бадма.

Разглядев своего друга, пуще прежнего удивился.

— А лицо-то… Упал что ли? — спрашивает он с удивлением.

— Хоть и скрывал, да все наружу вылезло! Придется всю правду выложить, — подумал он, вздохнул и тихо начал:

— Произошел такой случай, что никому не расскажешь.

— Интересный? Давай, давай рассказывай.

— Если дальше нашего жилища ни слова не выйдет.

— Конечно! Я обещаю, пусть таежные деревья будут свидетелями.

Когда тот рассказал обо всем, старый Бадма, еле сдерживая смех, соскочил с места и спрашивает:

— Это правда?

— Тебе смешно, а мне не до смеха. Я знал, что ты так будешь реагировать, — отвечает парень, выплескивая чай, словно сидел на шиле.

Старый Бадма, с трудом подавив смех, говорит:

— Ты запомнил, как выглядело это самое, что встретил ты?

— А что же это могло быть?

— Ладно, ладно. Я старый охотник, кое-что понимаю. Незваного гостя надо было почтительно встретить, а ты отпугнул. Это плохо.

— Хе! Еще с почтением. Все тело трясется до сих пор.

— Не узнал, говоришь? Завтра утром познакомлю, — сказал старый Бадма и лег спать.

Молодой парень поднялся рано утром и собрался ставить чай.

— Друг молодой, чаевать сейчас не стоит. За свежениной сходим, знай потом мясо варить да жарить.

— Хе! По нашему желанию где такая свеженина найдется?

— Готовое наше мясо волку, собаке в рот попадет, — сказал старый Бадма, проверил свое ружье и вышел на улицу.

Молодой парень показывает другу дорогу, идет впереди, вскоре добрались до того кедра.

— Надежное место ты нашел для укрытия от дождя, — говорит старый Бадма и высматривает там следы. — Далеко не ушел. Где-то здесь должен свалиться, — сказал он и пошел по следам, оставленным на траве.

И действительно, где-то в десяти шагах они увидели огромного медведя. Видимо, он бежал и там свалился:

— Эй, друг молодой, подойди ближе! Посмотри на своего друга, который обрызгал тебя духами со сладким запахом, — посмеивается старик.

— Ах, черт его побери! Этот шолмос, видно меня напугал! — удивляется тот и спрашивает:

— Отчего же он подох?

— Он не сам подох, это ты оказался таким сильным.

— Как?

— Разок крикнул да ударил медведя. Он и подох. Невиданной силы ты человек, — говорит (старик), разыгрывая его.

— Да перестань, Бадма-абгай.

— Медведи очень пугливые. Этот медведь искал укрытия от дождя. Ты неожиданно напугал его своим криком да еще ударил. У него сердце лопнуло — вот и подох.

— Такой большой и сильный. Удивительно, что он мог до смерти напугаться, — говорит парень, поверив, наконец, старому охотнику

81. СИЛАЧ УМЭДЭН

Перейти на страницу:

Похожие книги

Энциклопедия символов, знаков, эмблем.
Энциклопедия символов, знаков, эмблем.

Мироздание говорит с человеком на «языке намека и внушения» (Вяч. Иванов), иначе — на языке символов, воспринимая который, человек постигает мир. Умение понимать и истолковывать символы и знаки — насущное условие выживания в окружающей среде — с древнейших времен признавалось одним из важнейших человеческих искусств. Символистика складывалась и развивалась на протяжении столетий, постепенно обретая собственную мифологию: многочисленные значения, приписываемые символам, и сложные, многоуровневые взаимосвязи между символами в конце концов привели к тому, что появилась уникальная мифологическая система — наднациональная, единая для многих народов мира. Эволюции мифологической системы символов и ее нынешнему состоянию и посвящена эта книга.

Кирилл Михайлович Королев

Мифы. Легенды. Эпос
Пять поэм
Пять поэм

За последние тридцать лет жизни Низами создал пять больших поэм («Пятерица»), общим объемом около шестидесяти тысяч строк (тридцать тысяч бейтов). В настоящем издании поэмы представлены сокращенными поэтическими переводами с изложением содержания пропущенных глав, снабжены комментариями.«Сокровищница тайн» написана между 1173 и 1180 годом, «Хорсов и Ширин» закончена в 1181 году, «Лейли и Меджнун» — в 1188 году. Эти три поэмы относятся к периодам молодости и зрелости поэта. Жалобы на старость и болезни появляются в поэме «Семь красавиц», завершенной в 1197 году, когда Низами было около шестидесяти лет. В законченной около 1203 года «Искандер-наме» заметны следы торопливости, вызванной, надо думать, предчувствием близкой смерти.Создание такого «поэтического гиганта», как «Пятерица» — поэтический подвиг Низами.Перевод с фарси К. Липскерова, С. Ширвинского, П. Антокольского, В. Державина.Вступительная статья и примечания А. Бертельса.Иллюстрации: Султан Мухаммеда, Ага Мирека, Мирза Али, Мир Сеид Али, Мир Мусаввира и Музаффар Али.

Гянджеви Низами , Низами Гянджеви

Древневосточная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги