Бурная жизнь Ильи Эренбурга

Он считает, что в настоящее время «положение на Западе чрезвычайно благоприятно: большинство наиболее крупных, талантливых, да и наиболее известных, писателей искренно пойдет за нами против фашизма. Если бы вместо МОРПа существовала широкая антифашистская организация писателей, в нее тотчас бы вошли такие писатели, как Ромен Роллан, Андре Жид, Мальро, Ж.-Р. Блок, Барбюс <…> Томас Манн, Генрих Манн, Фейхтвангер <…> Драйзер, Шервуд Андерсон, Дос Пассос <…> Скажу короче: такая организация за редкими исключениями объединит всех крупных и непродажных писателей.

Политическая программа такой организации должна быть очень широкой и в то же время точной:

1) Борьба с фашизмом.

2) Активная защита СССР.

Западноевропейская и американская интеллигенция прислушивается к „крупным именам“. Поэтому значение большой антифашистской организации, возглавляемой знаменитыми писателями, будет весьма велико.

Простите, уважаемый Иосиф Виссарионович, но мне кажется, что и помимо нашей литературной области такая организация теперь будет иметь общеполитическое боевое значение» [325].

Известна и реакция Сталина на это предложение: 23 сентября вождь переслал письмо Эренбурга Кагановичу с запиской: «Прочтите письмо т. Эренбурга. Он прав. Надо ликвидировать традиции РАППа в МОРПе. Это необходимо. Возьмитесь за дело вместе со Ждановым. Хорошо бы расширить рамки МОРП (1. Борьба с фашизмом, 2. Активная защита СССР) и поставить во главе МОРПа [326]т. Эренбурга. Это большое дело» [327].

Неужели Эренбург назначен лично товарищем Сталиным главой международного фронта деятелей культуры? По приезде в Париж писателя вызывает на беседу советский посол во Франции: оказывается, Сталин выразил желание лично обсудить с «товарищем Эренбургом» проект новой организации, так что ему предстоит спешно вернуться в Советский Союз. Первого декабря Эренбург снова в Москве. И вдруг, как гром среди ясного неба грянула новость: убит Сергей Миронович Киров, первый секретарь Ленинградского обкома партии, влиятельный член Политбюро, не боявшийся возражать Сталину. «…Я отправился в „Известия“, зашел к Бухарину, на нем лица не было <…> К горю примешивалась тревога: кто, почему, что будет дальше?» [328]Гораздо позже, на XX съезде партии Хрущев даст понять, что убийство Кирова могло быть делом рук Сталина. Но тогда, в декабре 1934-го, трагическое событие послужило поводом для колоссальной чистки: было объявлено, что вся страна кишит врагами и террористами, и был выдвинут лозунг ответного террора. В маховик запущенной карательной машины попадают тысячи «сообщников» совершенного преступления; в первую очередь — члены партии и жители Ленинграда.

Личная встреча Эренбурга со Сталиным так никогда и не состоится. Тем не менее решение вождя, принявшего писателя «на службу» советскому государству, осталось неизменным: Эренбурга отправляют назад в Париж для работы над его проектом.

…и конгресс в Париже

Сразу по возвращении Эренбург в двух своих крохотных комнатках на улице Котантен собирает будущий штаб новой писательской организации. Это прежде всего Мальро, затем — Леон Муссинак, Жан-Ришар Блок, Роже Вайян-Кутюрье, Луи Арагон, Луи Гийу… Используя дипломатические таланты Мальро, он трудится изо всех сил, чтобы примирить воинствующие литературные группы, не отпугнуть ни католиков, ни сюрреалистов, растворить в общей массе сторонников Троцкого. С самого начала ему предстояло столкнуться с сильным соперником — Анри Барбюсом. Автор первой биографии Сталина, Барбюс вел себя как полноправный хозяин, — именно он объявляет о создании Международной лиги писателей и выпускает по этому поводу манифест.

В Москве дело обновления МОРПа было поручено главному редактору «Правды» Михаилу Кольцову. Эренбург познакомился с ним еще в Киеве в 1918 году, когда город был занят красноармейцами; позже они встречались в Париже, в 1932 году. Члены Коминтерна, знавшие его и в СССР, и в Испании, вспоминали о нем с уважением как о журналисте выдающегося ума, блестяще образованном (Кольцов владел многими иностранными языками), пылком коммунисте, не испорченном властью. В ходе подготовки конгресса Эренбург регулярно сообщает о ходе дел Кольцову и Щербакову, которому ЦК поручил фактическое руководство Союзом писателей. В январе 1935 года он жалуется на своеволие Барбюса: «Самое грустное, что благодаря Удиану (секретарь Барбюса. — Е.Б.) пошли толки, что деньги московские. Он хвастал: снимем роскошную квартиру, достали много денег <…> Разговоры о деньгах и манифесте пошли далеко и много заранее испортили. Я думаю, что Барбюс после рассылки своего неудачного манифеста должен теперь, хотя бы на первое время, скрыться, чтобы не приняли возможную новую организацию за его проект. <….> Надо ли говорить о том, что все это делается именем того, с кем Барбюс в свое время беседовал» [329].

Имя, которое не произносит Эренбург, — Иосиф Виссарионович Сталин.