Бусидо и русский путь

Как-то в игривой беготне, торопясь на тренировку, в дверях спорткомплекса, куда я несся на всех парах, столкнулся с уже взрослой девицей, которую ненароком прямо-таки втолкнул обратно в помещение. И все бы ничего: извинился бы и побежал дальше. Но с девицей был ее ухажер – взрослый молодой человек, который взял меня за грудки и оттолкнул к стенке. И тоже все было бы ничего: девица стала упрашивать, чтобы молодой человек не устраивал драки, и он послушался бы ее. Но почему-то ему понадобилось слегка шлепнуть меня по щеке. А я на рефлексе уклонился и подтолкнул руку молодого человека – прямо в лицо его даме сердца. Усиленный моим движением шлепок оказался неслабым, и девица закрыла лицо руками. А я, не зная, что делать, без страха смотрел в глаза молодому человеку. Удар в нос отбросил меня к стене, я плюхнулся на какой-то ящик, шапка упала у меня с головы, голова упала в шапку, кровь потекла из носа струей. Когда я пришел в себя, ни молодого человека, ни девицы уже не было. И только сочувствующие сверстники проводили меня в раздевалку, где я остановил кровь и отправился на тренировку. Полученный урок отразился где-то в подсознании и вспомнился лишь через много лет.

Занятия в течение нескольких месяцев дали мне уверенность в себе, а опыт поражений притушил заносчивость. В течение летнего отдыха мне довелось несколько раз проверить себя в столкновениях со сверстниками, которым тоже необходимо было самоутверждаться. Пару боев даже без применения самбистских приемов я выиграл за явным преимуществом. И это не вызвало желания непременно вступать в драки по любому поводу. В секции самбо как-то само собой воспитывалось дружелюбие: партнера надо беречь, после бросков страховать, более слабых – поддерживать, у более сильных – учиться.

На следующий год на секцию самбо мне идти не хотелось – было как-то стыдно перед родителями, что я все время прошу у них денег на оплату занятий, плюс затраты на дорогу. Кроме того, дорога была изнурительной, а учеба в восьмом классе обещала быть более серьезной.

Вольная борьба

В новом учебном году я снова поехал на стадион "Динамо", вновь намереваясь записаться на секцию вольной борьбы. И там снова тот же тест – кувырки и канат. Теперь для меня это было плевое дело. И опять ничего не вышло. Я с трудом, но без натуги, влез по канату до потолка и покувыркался вперед-назад. Потом оказалось, что по канату надо было влезать столько, сколько сможешь. А я даже не попытался залезть второй раз. И меня снова не взяли. Или же я снова не проявил настойчивости. Может быть, мне просто не сказали: приходи тренироваться тогда-то.

Тут случился еще один полезный жизненный опыт. Я пошел в соседний зал, где была секция бокса. Тут брали без тестов. И на первой же тренировке вручили боксерские перчатки. Поставили новичков друг против друга и дали гонг. Налупцевались мы основательно, толком ничего не умея. Я своему визави расквасил нос, а он попал мне в лоб так, что у меня звезды перед глазами закружились.

На третьей тренировке экзамен все-таки произошел – нас попарно выводили на ринг и куда-то вписывали фамилии некоторых. Нам ничего не объясняли, но мы понимали, что в списке оказывали те, с кем собирались всерьез работать. Остальным полагалось продолжать бить друг друга абы как – без всяких подсказок и контроля, пока не придет решение прекратить это дело или мы сами не научимся чему-то.

В элитный список (около половины всех занимающихся) я не попал, и это сильно снизило мою готовность заниматься боксом. И тут мой однокашник пригласил меня на знакомый уже стадион "Наука" заниматься в секции вольной борьбы – там тоже тестирования не было, и ездить было вдвое ближе.

Первого своего тренера, который действительно занимался мной, я запомнил по имени-отчеству – Вадим Федорович. Он любил повторять: "Борцу не больно, борцу приятно". За пропуски тренировок полагалось пробивание по заднице специальным кедом чудовищно большого размера, за нарушение дисциплины – неожиданный тычок кулаком под дых. Любые проявления признаков усталости или боли тренер старался пресекать и высмеивать. Но при этом был добр и приветлив.

Начало моих занятий вольной борьбой было прямо-таки триумфальным. На первой же тренировке тренер поставил против меня опытного, как считалось, борца, который ходил на секцию второй или третий год. И я его перебросал своим любимым самбистским приемом через бедро 12 раз за схватку. Скорее всего, со стороны это смотрелось как избиение – соперник знал, что я снова брошу тем же приемом, и ничего не мог противопоставить. Вероятно, именно поэтому он потом бросил борьбу, и я с ним уже не встречался.