Бустан

* * *

Тот шах, что в вере истинной живет,
Рукою правды счастья меч берет.

Таких не знал я, кроме сына Са'да,
Средь нынешнего общего разлада.

Как древо райское, ты — славный шах!
Ты — верных сень на жизненных путях!

Хотел я, чтоб Хумай[47] ширококрылый
Отрадой озарил мой дом унылый.

Но разум говорит — Хумая нет...
И к дому шаха я иду на свет.

Спаси владыку, вечный вседержитель,
И доброй сей земли храни обитель.

Молю тебя за шаха и людей,
Да не лиши их милости твоей!

* * *

Не торопись виновного казнить,
Потом не сможешь голову пришить.

Тот царь, в котором правды свет не тмится,
От просьб о помощи не утомится.

Та голова для власти не годна,
Что лишь пустой надменностью полна.

Не будь в боях с врагом нетерпеливым,
Разумным будь во всем, неторопливым.

Лишь тот в совете — солнце, в битвах — лев,
Кто разумом смирять умеет гнев.

А если силы злобы и досады
Свои войска выводят из засады, —

И честь и веру — все они сметут,
От этих дивов ангелы бегут.

* * *

По шариату[48] воду пить — не грех,
Злодея по суду казнить — не грех.

Кто по закону казни лишь достоин,
Казни его, не бойся, будь спокоен.

Но если он семьей обременен,
Раскаявшись, пусть будет он прощен.

Преступник за вину свою в ответе,
Но не должны страдать жена и дети.

* * *

Ты войском обладаешь, сам ты смел,
Но не вводи войска в чужой предел.

Султан в надежном замке отсидится,
А подданный несчастный разорится.

* * *

Сам узников расспрашивай своих,
Быть может, есть невинные средь них.

* * *

Когда у вас умрет купец чужой,
Забрать его богатство — грех большой.

Пятно бесчестья на султана ляжет,
Родня, умершего оплакав, скажет:

«Он, бедный, умер среди чуждых стран,
А все добро его забрал тиран!»

Помысли, мудрый, о его сиротах,
Подумай — нищета и голод ждет их.

Полвека в доброй славе можно жить,
И делом низким имя омрачить.

Цари, что вечной славой засияли,
У подданных добра не отнимали.

А тот, кто отбирал, — грабитель он,
Будь он над всей вселенной вознесен.

Муж благородный в бедности скончался,
Он хлебом бедняков не объедался.

* * *

Слыхал я — некий повелитель был,
Из грубой бязи платье он носил.

Ему сказали: «О султан счастливый,
Китайские б шелка носить могли вы!»

«Зачем? Я добрым платьем облачен!
Шелк — это роскошь», — так ответил он.

«Харадж[49] я собираю для того ли,
Чтоб наряжаться, в неге жить и в холе.

Когда, как женщина, украшусь я,
Угаснет доблесть ратная моя.

Когда бы суета владела мною,
Что стало б с государственной казною.

Не для пиров и роскоши казна —
Она для мощи воинской нужна».

* * *