Бусый волк. Берестяная книга

Охотой на людей Мавут занимался всю свою жизнь. И что означала брошенная за ненадобностью окровавленная волокуша — разобрался без труда.

Вот когда его ярость едва не вышла из берегов.

Девчонка! Беглая жрица Кан!

Ну не сама же она, действительно, сообразила приехать сюда. Не-ет, ей подсказали, направили, нашептали в ушко. Кто? Ясно кто. Выживший из ума дед, вообразивший себя рукой и соратником Светлых Богов…

У Мавута даже руки задрожали, до того ясно он представил себе, как скручивает костлявую старческую шею… Сухую, тощую и бессильную… Ну ничего. Всему свое время. Дойдет черед и до старика…

О-о, будь проклят день, когда, наблюдая за Резоустом, вышедшим на лед забавляться кулачной потехой, он заметил выкормыша Белок и пожелал воспитать из него себе слугу, второго Хизура… Сколько усилий, и что взамен? Теперь у него ни Хизура, ни Латгери, ни Изверга-Шульгача… Откуда столько неудач, в чем он ошибся?

Следы вели дальше, но быстрого преследования не получалось. Даже Владыке было нелегко настичь в лесу двоих лесных дикарей. Которых еще и вел недобитый копальщик золота, до последнего прутика знавший этот искореженный Змеем клочок земли. И девчонка, повсюду наоставлявшая оградительных и отводящих глаза заклинаний…

Конечно, все их могущество поместилось бы у Владыки под ногтем, но время… драгоценное время…

Уже к вечеру Мавут понял, что беглецы упорно стремились на север. Не иначе, шли к Засечному кряжу, под защиту вилл. Мавут еще не забыл, что сотворили с его храбрецами два странных симурана, ответившие мальчишке. Что же будет, если Бусый подберется к гнездовьям на расстояние зова и выручать его примчится целый народ? Виллы называли полукровку своим сыном…

Схватка с Крылатыми отнюдь не прельщала Владыку.

И нового Змееныша на этих тучегонителей не натравишь…

Прыгнув в седло, Мавут пронзительно гикнул и погнал коня прочь со следа — туда, где дыхание ледников прореживало лес и ласкало горные пустоши. Он знал одно место на пути к Засечному кряжу, которое беглецы навряд ли минуют. Оно посулит им защиту, но на деле станет ловушкой.

Мавут даже знал, когда именно они там остановятся.

На третью ночь…

— Обычный круг Хизура может и не удержать, — покачала головой Таемлу. — Тебя послушать, он и при жизни наполовину мертв был. Теперь его сила, наверное, только умножится. И он просто проломит любой охранительный круг, одолеет заклятие… — Все смотрели на нее, и она добавила, покраснев: — Ну, то есть я постараюсь…

Меалон молча скреб бороду. Потом неожиданно улыбнулся, и улыбка удивительным образом изменила суровое лицо, стерла угрюмые морщины. Золотоискатель-одиночка, не боявшийся ни Змея, ни шаек грабителей, был вовсе не из тех, кто при виде напасти кудахчет от бесплодного страха. Пришла беда — быстро соображай, как с ней управиться. Иначе и делать нечего на Следу.

— Есть тут неподалеку одно… место, — проговорил он затем. — Вы про круг, я и вспомнил… Ну, там тоже что-то вроде Круга. Из двенадцати во-от таких белых глыб… Кто их там уложил, мы не знаем, но место хорошее. Люди туда молиться приходят. Разжигают посередине костер, всю ночь сидят… Просят помощи, удачи, большого золота, богатства…

— И что, многие разбогатели?

В голосе Твердолюба прозвучала издевка. Перестав когда-то молиться веннским Богам, больше он с тех пор ничего у Небес не просил. И уж всего менее — земного богатства.

— Ты бы не насмехался, — укорила его Таемлу.

«Твердолоб…» — добавил про себя Бусый.

— Погоди, дочка, — сказал Меалон. — О том, что Круг кому-то про клад во сне нашептал, россказней полным-полно, только я не очень им верю. Знаю ведь почти всех, кто желтый песочек на Следу промышляет. И многих, кто сгинул, и горсточку тех, кому повезло… Змеево золото — оно же недоброе, кровью политое, какое до него дело Тем-Кто-Хранят-Круг… А вот от злобного мертвеца уберечь…

Выслушав Меалона, совещались недолго. Решено было провести роковую ночь в Кругу. Поможет или нет — а вреда точно не будет…

Завидев впереди эту горку, Бусый ощутил, как сердце в груди трепыхнулось от светлого восторга.

Громадные, с избу, глыбы снежно-белого мрамора сияли прозрачной чистотой и светом. Они казались невесомыми облаками, что плыли себе в небесах и решили присесть отдохнуть, побеседовать о чем-то на плоской макушке пологой темно-серой горы…

— Здесь, в лесах, есть дороги без конца и начала, — сказал Меалон. — Никто не знает, кто их проложил и откуда привезли те черные плиты, которыми они вымощены. А здесь — видите? Крутом-то на несколько дней пути все бурые да серые скалы…