Бусый Волк. Берестяная книга

Мальчишка отправился, как ему и было велено, вниз по ручью. Но про то, чтобы уходить одному, как не услышал. Однорукий лишь застонал про себя. Все венны были упрямы, как пни, они такими не становились, они такими рождались. Изверг послушал надсадное пыхтение Бусого и понял, что с волокушей тому от Мавутичей не уйти.

Выход оставался один. Встать.

Любой лекарь схватился бы за голову: какое идти, когда сил нет даже на то, чтобы слюну проглотить! Однорукий знал это, он и сам был очень неплохим лекарем. Но встать было надо…

И он встал.

Потому что тоже был из породы, которая упрямее пней…

К вечеру им удалось спуститься до самой Ренны.

— А эта… Тень? — спросил Бусый. — Она нас… ночью?..

Изверг покачал головой:

— Нет, малыш… Она раны зализывает. Ты ей славно накостылял…

— Мы, — буркнул мальчишка.

Изверг согласился:

— Да. Мы…

ДЫМ НАД СВЕТЫНЬЮ

Прямохожим путём Твердопюб домой не побежал. На mom случай, если Росомахи всё же захотят его остановить, пустился через ночной лес вкруговую. Сперва к Светыни, потом берегом. Там, у берега, было множество потаённых мест, где его никто никогда не найдёт. Он подберётся вплотную и…

О том, как он поступит, когда подберётся вплотную и увидит сегванов Винитария, наделавших в его деревне каких-то страшных дел, Твердолюб особо не задумывался. Может, его даже вела детская надежда на чудо, на то, что с рассветом он выбежит к дому и увидит: там ничего не случилось. Всё так же поёт молот в кузнице Межамира, и суки лежат со щенками, и наплывает через тын запах свежего хлеба…

Он проснётся и поймёт, что всего лишь увидел страшный сон, а на самом деле всё хорошо. Он посмотрит на свои руки и не увидит на них отметин от верёвок, а во рту больше не будет привкуса крови из разбитой губы…

Твердолюб бежал во все лопатки, словно не было за плечами бессонной ночи, борьбы с путами и разобранной крыши. Когда начало светать, ветер дохнул в лицо близостью воды, и он выскочил к береговому обрыву.

И почти сразу услыхал впереди голоса.

«Сегваны!..» — немедленно пронеслась мысль. Твердолюб мгновенно затаился, исчезнув за обросшей валежиной, и его впервые посетила трезвая мысль, а что, собственно, он будет делать, если там, впереди, в самом деле четверо-пятеро сегванов.

Но это оказались не сегваны.

Мужчины разговаривали на безбожном смешанном языке, который неизбежно появляется там, где сходятся дети разных племён. Твердолюб бывал на ярмарках и распознал вельхские и сольвеннские слова. Люди о чём-то весело и спокойно разговаривали, смеялись. Восходящие токи воздуха доносили мирные запахи дыма и снеди. Твердолюб решил подобраться поближе…