But you remember? (СИ)

Она упирается спиной в стенку, и две её руки в западне, в тисках, которые начинали причинять ей боль. Глаза юноши замерли на её лице, она не может понять, что это за эмоции в его глазах, и её это пугало. Заставляло замереть и почти не дышать.

Внезапно комнату озарило зелёное пламя, заставляя двоих людей выйти из оцепенения и взглянуть на камин, откуда тут же возник Гарри. Злой и мрачный. Пальцы Лео тут же разжались, и он отступил в сторону, отводя взгляд, Гермиона непонимающе смотрит то на одного, то на другого.

- Спасибо, Лео, - дрожащим голосом обращается Поттер, но по этим вибрациям можно было понять, в каком гневе сейчас находился мужчина, - какого чёрта ты уходишь из дома?! Какого блядского рода я должен оббегать полгорода, чтобы найти тебя?! Какого чёрта, Гермиона!

Он срывается на крик и стремительно приближается к девушке буквально вбивая её в стену.

- Тебя никто не просил меня искать, - неживая, хрупкая и безвольная, сжатая в этих тисках. Позвоночник неприятно закололо от резкого столкновения со стеной, а кожа на руках обещала выставить напоказ новые синяки.

- Что происходит с тобой? – рычит он ей в лицо, отчего она отворачивает голову, - стоило ему приехать, как ты сама не своя! Это всё из-за него, да?!

Лео чувствует себя здесь определённо лишним, но и смотреть на беспомощную девушку и яростного мужчину, что нависал над ней словно великан, было выше его сил, он попытался вставить хоть слово, но его заткнул прожигающий и дикий взгляд зелёных глаз.

- Это ты изменился, стоило ему вернуться. Это ты словно одержимый держишь меня на коротком поводке, это ты не выпускаешь меня из дома, это ты не даёшь мне даже глотка воздуха сделать, это ты душишь меня! Покопайся в себе, Гарри! – голос девушки на удивление слишком спокоен, каждое обращение «ты» было сказано с нажимом, - как бы я ни хотела оказаться рядом с ним, он не примет меня.

И Гермиона расплывается в ухмылке, её руки тут же безвольно опустились вдоль туловища, а стена отступила, назад давая ей вздохнуть. Гарри сделал два шага назад, выпуская её из своих рук.

- Что? – шепчет он, опуская руки.

- Ты же это хотел услышать от меня? Так вот слушай, - девушка обнимает себя за руки, словно замёрзла, - твоя беда в том, что ты не доверяешь мне. Хотя я доверилась тебе полностью, доверила тебе свою душу, мозги, тело, даже внутренности. А ты не доверил мне ничего, кроме своего тела. Я не просила этого всего, Гарри, не просила… а ты даже не соизволил мне рассказать о том что могилы моих родителей были разгромлены…ты зачем-то утаил это от меня.

- Я… - пытается он выдавить из себя оправдание.

- Нет, - она качает головой, обрывая его, - каким бы ни было моё состояние, они мои родители. Это часть меня, это то, что принадлежит мне и больше никому. Ты бы мог мне это рассказать, ты не доверяешь ни мне, ни моему состоянию. Ты так же, как и они, считаешь меня ненормальной, неуравновешенной. Только вот, - она делает к нему несколько шагов и замирает, поднимая голову, чтобы заглянуть в его лицо, - я отлично отвечаю за своё состояние и поведение, если я что-то делаю, значит, я этого хочу. Сейчас, в данную секунду. Некоторые моменты в жизни, меняют людей, а вы все, желаете, чтобы я была прежней.

- Гермиона…

- А я не буду прежней.

***

Стук каблуков по скользким и холодным извилистым коридорам отдавались эхом, разрушая свистящую тишину в нишах тюрьмы. Подделать одну из бумажек, оказалось очень даже просто поставить подпись своего начальника, его же руками, и никто даже не спросит. Исправлять память охранникам Азкабана не было никакого смысла. След её магии был бы сразу обнаружен. Она ведь просто навестит его, посмотрит в глаза и уйдёт. Ничего более.

Большего и знать не нужно.

Вот он девятый этаж. Узкий коридор и клетки, клетки, клетки. Вдоль всего длинного коридора стальные прутья. Тело пробирает озноб, она сильнее кутается в шарф и плотнее застёгивает тёплую мантию, пряча руки в рукава и сцепляя пальцы, в попытке согреться. Влажный пол вызывал лишь одну сплошную мерзость, один Мерлин знает, какая грязь покрывает его. Мерзкий запах стали, вони от испражнений вперемежку с противным запахом каши, что давали заключённым, неприятно вбивался в ноздри заставляя прятаться в ткани шарфа и сдерживать рвотные позывы. Сюда охранники редко поднимались, обычно заключённые этого этажа погибали от охлаждения или доживали до поцелуя Дементора. Но конкретный преступник, что интересовал Гермиону, пока что был жив и покоился почти в самом конце коридора. Ему осталась неделя, возможно, меньше.