Бутафория (СИ)

— Ты общалась хоть с одной из этих девушек? — спрашивает моя мама, как ни в чём не бывало.

— Да, я разговаривала с одной из этих жертв, — на последнем слове я перекашиваю губы, от чего мать смеётся. — И эта девушка утверждает, что её всё устраивает. Что она влюблена в этого парня.

— И в чём тогда дело? — улыбается мама.

— Думаю, здесь что-то нечисто. Этот парень попросту пудрит мозги этим девчонкам! — вскрикиваю я.

— А девчонки-то и не против, — спокойно говорит мать, поправляя заколку на волосах.

— Это как-раз таки меня и бесит! Они глупые? Почему позволяют…

— Нура, это их дело. Не лезь во всё это, — перебивает мама.

— Кажется, я уже встряла, — говорю я, опустив голову. — Обо мне написали пост в интернете. И не один.

— Пост? — эти глупые повторы слов со стороны матери начинают раздражать. Но мне приходится держать себя в руках, ведь подобного рода разговор матери с дочерью случается раз в тысячелетие.

— В нём писали о том, что я люблю… подсматривать за парочками. И что разрушаю их отношения.

К моему удивлению, мать рассмеялась.

— Нура, это ведь неправда.

Звучит как утверждение, но я всё равно киваю головой и отвечаю:

— Конечно, это неправда. Я случайно туда зашла.

Решая не говорить маме о том, что я слышала стоны, и ноги сами понесли меня туда, и пост, может, действительно был правдивым, я засовываю в рот уже шестой по счёту блинчик, запиваю его соком и говорю:

— Спасибо, мам. Блинчики превосходны.

— Тебе спасибо за то, что вышла из своей комнаты и не начала использовать свой, — мама щёлкает пальцами в воздухе, вспоминая слово, — сарказм, точно.

Я улыбаюсь, глядя в добрые глаза матери. Мне её не хватает. Может, этот разговор — не последний? Я надеюсь, что завтра перед уходом на занятия я так же пообщаюсь с мамой за столом и позавтракаю, как и сегодня.

Вернувшись в комнату, я падаю на кровать лицом вниз. Нужно спросить Еву, вернулась ли она домой, и как провела свои выходные. Надеюсь, не так ужасно, как я, каждую минуту обновляя страницу Вильде на Фейсбуке, в надежде, что она не будет писать очередную гадость. Но, как ни странно, она продолжает это делать.

Зато оставшуюся половину последнего выходного дня я провожу с пользой, вытирая свои книги от пыли, пролистывая каждую, прочитав как минимум десяток страниц, вспоминая те времена, когда я была маленькой, и частенько любила закрываться в комнате, углубляясь в чтение. Поэтому, всё это время где-то до семи вечера я провожу за чтением одной из увлекательнейших книг моего детства.

— Нура, ты обедо-ужинать собираешься? — «моим» сарказмом говорит мать через закрытую дверь.

— Неужели, ты второй раз за сегодня решила встать за плиту? — огрызаюсь я. Хотя, мама права. Я не вылезала из комнаты с десяти утра, с тех самых пор, когда мы завтракали с матерью за столом. Оказывается, столько времени уже прошло. После осознания данной ситуации желудок начинает сворачиваться в комок, издавая тошнотворные звуки. Том Сойер летит в угол кровати. Позже дочитаю.

Захватив с собой телефон, я понимаю, что весь день ни разу не заглядывала туда. И это к лучшему. Мне стоит чаще читать книги, иначе скоро начну деградировать. Я читала на летних каникулах, почему же сейчас половая жизнь Вильде вдруг начала волновать меня гораздо больше, чем море непрочитанных книг? И почему меня так заботит мнение окружающих? Ложное мнение. И все эти посты на Фейсбуке — неправда. Или…

Этот внутренний конфликт между Нурой и Нурой продолжается недолго, до того самого момента, как я открываю дверь и выхожу из своей комнаты. Сажусь за стол, а пальцы так и продолжают «вырисовывать» круги на экране заблокированного телефона. Мать ставит прямо у меня под носом тарелку сырного супа. Я удивлённо округляю глаза.

— Мам, что с тобой случилось? — без нотки сарказма говорю я. Меня это действительно начинает пугать. Ещё вчера я мечтала о том, чтобы мама взялась за дело, начала убирать в доме, готовить, и, может, в будущем отец (надежда умирает последней) всё-таки вернётся домой. Но сейчас я в ужасе наблюдаю все эти новые блюда на столе, которые мама никогда в жизни не готовила.

— Решила порыться в старье и нашла кулинарную книгу твоей бабушки, — мама улыбается так искренне, что мне хочется выть от непонимания. Не может человек измениться за каких-то двадцать четыре часа. Это нереально.

— Могу я рассчитывать на завтрак перед школой? — осторожно спрашиваю я.

— А что бы тебе хотелось съесть завтра утром? — спрашивает мама в ответ. Она никогда не задавала таких тёплых материнских вопросов.

— Мам, скажи честно, ты употребляешь?

— Что? — не понимает она.

— Что? — переспрашиваю я. — Ты в жизни не спрашивала, чего бы мне хотелось съесть на завтрак.

— Нура, когда-нибудь я тебе расскажу кое-что. Сейчас неподходящее время. Просто наслаждайся всем этим. Теперь в нашей семье всё будет хорошо.