Бутафория (СИ)

Парни проплывают мимо нас троих, я буквально слышу, как слюна из рта Евы капает на асфальт. Её можно понять. Простите за сумбур, Крис настоящий урод, но такой красавчик. Думаю, девушка в мыслях все ещё рисует их вместе. Жаль, обёртка красивая, а внутри пахнет гнилью. Однажды я сказала подруге, что уважение к самой себе должно стоять на первом месте. Может, именно поэтому Ева ещё стоит на ногах рядом со мной, а не ползает раком возле кроссовок Шистада. Нет, я не думаю плохо о подруге, просто на первом курсе мы вытворяли ужасные, глупые, безрассудные вещи. Вели себя развратно, особенно Ева. Ко второму курсу мы немного повзрослели, может, именно поэтому научились давать отпор Вильяму и Крису. Эти птицы не нашего полёта. Мы находимся на разной высоте, и слава богу. Думаете, эти двое не пытались подкатить? Однажды на вечеринке Крис поцеловал Еву, та весь вечер с ватными ногами проходила. Они ведь чуть не трахнулись. Он мог стать её первым. Крис Пенетрахор — так я называла его в шутку. А в итоге он оказался Недотрахором. В тот вечер мне было так жаль Еву, ведь этот парень всего лишь навсего пудрил ей мозги. Но затем мы обе поняли, то, что они не переспали — это к лучшему. Тогда-то Ева и поняла, что Шистад — не её человек. На той же самой вечеринке кто-то из первокурсников разбил чужую вещь, и началась драка. Крис позвонил Вильяму, тот приехал незамедлительно. После того, как всё решилось более менее мирным путём, Магнуссон заметил меня и навострил лыжи в мою сторону. Как бы я не пыталась просочиться сквозь стену или паркет, бесполезно. За день до этой вечеринки, я узнала, что у Магнуссона был секс вчетвером, это отвратительно. Поэтому, сами понимаете, почему я сделала всё возможное, чтобы этот парень больше никогда в жизни ко мне не подходил. Поэтому, начиная с декабря того года, и сплошь до начала нового семестра в этом году всё прошло гладко. Никто никого не трогал до этого момента. И что же пошло не так?

Голые сиськи Вильде, гуляющие по интернету — вот что пошло не так.

— Эй, вы двое! — шумно сглотнув, я иду за парнями, которые уже поднялись по ступенькам и готовы были войти внутрь школы. Они стоят на пару ступеней выше, поэтому снизу я кажусь такой маленькой и ущербной. Но, выкинув эти мысли из головы, я понимаю, что где бы я не стояла, мне необходимо сделать так, чтобы эти двое меня услышали.

— Извинись перед Вильде. Удали эти фото из своего профиля, — говорю я Шистаду. Тот делает вид, будто меня здесь вообще нет, и я понимаю, что теперь нужно действовать настойчивее. Поэтому я обращаюсь к Вильяму. Ученики облепили нас со всех сторон, всем ведь интересно, что сейчас произойдёт. Вынуждена вас разочаровать, у нас обычный разговор. Никто никому руки выламывать не будет.

— Магнуссон, — говорю я парню, который наконец-то решился посмотреть мне в глаза (второй раз за неделю, вот это рекорд!), — ты ведь понимаешь, что ты тоже огребёшь за это? — прямо говорю я, изредка пялясь на его нелепые штаны с именем.

Эти тушканчики продолжают молчать. Крис так вообще демонстративно достал телефон, и небось в танчики там играет.

— Эй, олухи! Вы оскорбили девушку. Если вас до сих пор не вышвырнули из школы, значит, Вильде просто не рассказала об этом. Шистад, у тебя есть шанс всё исправить.

— С каких пор тебя заботит наша жизнь? — фыркает Крис. — К тому же, эту глупую блондинку мне всегда хотелось поставить на место.

— Ты, вообще, кто? Забыл, как тебя зовут, — наконец-то подаёт голос Вильям.

Ты, вообще, кто?

— А ты, вообще, кто? — я пытаюсь говорить максимально тошнотворным голосом. — Штаны со своим именем напялил, чтобы самому не забыть? Напомнить моё имя?

В ответ тишина.

Больше я с ними не разговариваю. После моих слов о штанах и Фейсбуке парни разворачиваются, оставляя мою колкость без ответа, и заходят внутрь здания. Мы с Евой идём за ними, где-то сзади плетётся Сана. Стоя на первом этаже, Магнуссон кивает Шистаду, и тот уходит в неизвестном направлении. Я тяжело вздыхаю и говорю девочкам:

— Нужно навестить Вильде у неё дома.

— Нура, это не наша забота. Вильде больше не наша подруга, — отвечает Ева. Сана тем временем удивлённо поднимает брови, но я спешу её опередить:

— Не обязательно Вильде быть нашей подругой. На первом курсе мы дружили.

— Но ведь она вела себя, как дура! — прикрикивает Ева, но затем, оглянувшись на учеников, закатывает глаза. — Однажды она при всех назвала меня шлюхой. На той вечеринке, где Шистад меня поцеловал.

— Да-а, — наигранно отвечаю я, — вот ведь дура. Ты всего лишь навсего поцеловала Вильде, а уже через минуту твой язык пересчитавал зубы Шистада.

— Я была пьяна, — утверждает Ева. — К тому же, я не лесбиянка, Вильде прекрасно это знает. Я не давала ей повода ревновать или что-то ещё, ведь мы с ней даже не вместе!

— Ты, похоже, плохо понимаешь значение слова «шлюха», — говорит Сана, а затем, глядя на часы, наигранно охает, — мне пора. Пойду пережду эту неловкость где-нибудь в другом месте. Нура, если захочешь зайти к Вильде, встретимся после занятий.