Бутерброд

В окно вылезла курносая физиономия, мужчина оценивающе оглядел студента.

– Больно молод ты для мага.

Юноша опустил взгляд.

– Я арканист только…

– И давно в университете стали хамство преподавать? Иль геральдику из учебной программы убрали? Не видишь лилий на карете?

– Негоже честь волшебника перед холопами ронять, – пробурчал под нос арканист, – даже если они и в ливреи одеты. Попросил бы вежливо сразу…

– Хороший ответ, а куда ты, малой, в такую рань из города чапаешь?

– Да ректор озадачил…

– Неудов нахватал? Каникулы ж начались, сочельник сегодня…

– Да чтец Её Величества просил отыскать в башне истории, достойные ушей принцессы, а они с ректором друзья закадычные, а я на ярмарку спозаранку. Ну, и налетел на профессора…

– Можешь разворачиваться, я как раз к Чтецу вашему. Книгу свою везу. «Похождение Нечестивицы, или сорок способов совратить кавалера», разлетаются на ура, хлеще горячих пирожков. Могу и тебе презентовать, со скидкой… не стану с тебя три шкуры драть, всего три дуката золотом.

И можешь снова в город к празднеству вертаться – лучше моей книги не найдешь. Вся элита от нее без ума.

Голова скрылась за занавеской и через секунду высунулась рука с книгой в кожаном переплете с золотым тиснением, а на обложке, как живая, обнаженная девица расчесывала длинные волосы.

– Бери. Считай, даром отдаю: я их по червонцу торгую. Страницы – настоящий папирус, иллюстрации лучшие художники рисовали, и не с кого ни попадя, а с первой куртизанки запада – с самой Калистраты.

Юноша лишь нахлобучил шапку на уши и сунул руки в карманы.

– Денег нет? Да уж, пустой карман – уставшие ноги. Что ж, вернёшься до темноты,приходи в таверну у Анана. Я там буду беседы вести, автографы раздавать, да про науку – как стать популярным писателем, поведаю. – Рука с книгой исчезла за занавесью и шепелявый отдал команду кучеру двигаться. Свистнул кнут, и лошади потянули карету дальше.

– Три дуката…– бубнил студент, стряхивая со штанин налипший снег. – Было б у меня столько, я б сессию ещё на прошлой неделезакрыл. И не прозибал бы в Университетской мастерской за ремонтом и зарядкой артефактов. Хотя… чтец за такую книгу точно награду из казны бы выдал. Он человек нежадный – наверняка с барышом остался бы, эх…

Юноша двинулся дальше, по хрустящему под ногами снежному ковру.

– Одно хорошо – стражника у ворот не послушал и не пошел в ломбард. Там книги-то, конечно, не чета старым свиткам из башни, но с этой «Нечестивицей» не сравнятся.  Так и придется кандыбать до Хранителей, причем за зря. Придворный Чтец наверняка выберет книгу этого зазнайки. – Злость новой волной накрыла сердце студента.

Постепенно тракт опустел, и на смену шуму и гвалту пришла тишина, прерываемая трелями птиц, шепотом ветра в увенчанных снегом кронах деревьев. Яркое дневное светило легонько припекало, словно пыталась напомнить себе об утраченном летнем могуществе. Студент перешел мост, выискивая место для привала. Дорога хоть и шла вниз, под уклон, но толчея у городских ворот сделала свое дело, принеся усталость.

Да и промокшие портянки сапог грозили простудой. Сразу за каменным парапетом из снега торчало несколько пней, настолько огромных, что мастеровые даже не предприняли попыток их выкорчевать. Путники использовали это место для восстановления сил перед долгим подъемом.

Так что снег вокруг пней был притоптан.

Юный волшебник плюхнулся на самый крайний. Он спешно сменил портянки, убрав мокрые в заплечный мешок. Ноги гудели и просили пощады, а желудок урчал, требуя подношений. Молодой человек так торопился на ярмарку, что даже не позавтракал. Теперь же, топать с пустым желудком нужды не было.

Развязав котомку, он достал бутерброд – краюха пышной булки с сыром и куском омлета.

Но едва арканист собрался вонзить зубы в сдобный бок бутерброда, как за спиной сиплый голос прокашлял:

– Здавия тебе, мил человек. Не угостишь старика булкой? Не пужайся, я не душегуб.Нищий, попрошайка. На ярмарку иду. Может, подаст кто пару медяков с барыша, или на пиру достанется миска горячей похлебки. Да вот только, ногу я подвернул. Теперь в гору совсем тяжко, а сил нет… Крошки во рту со вчерашнего не было.

Юноша обернулся, но злые слова не успели слететь с его уст. Седобородый старец в оборванном, латанном-перелатаном балахоне на голое тело, на самом деле жутко хромал, опираясь на крючковатую ветку, а правая нога оказалась закутана в остатки изрядно промокшей рубахи.

Старик с трудом опустился на соседний пенек.

Что-то щелкнуло в молодой душе. Студент ещё раз бросил взгляд на обмотки седовласого незнакомца, его собственные пальцы ног ещё помнили злое дыхание мороза. Арканиста передернуло, он отломил половину бутербродаи протянул нищему. Тот принял его, бормоча благословения, но вот что показалось юноше странным: старик, вопреки ожиданию, не набросился на еду диким зверем, а наоборот – кусал помаленьку, смакуя каждый кусочек, словно деликатес с царского стола.

– Ты ж вроде со вчерашнего голоден, а ешь краюху как гурман. – удивился арканист.