Бутылка для Джинна

После отупения пришла злость. На все и на вся. На эгоистичное человечество, бросающее своих соплеменников. На жестокий внешний разум, почему-то забывший освободить заложников. На себя, по известным причинам, а еще и потому, что я не мог улететь просто так. Все вокруг сложили руки, а я не мог. Не знаю, как бы я себя повел, если бы на одном из кораблей не было бы моих друзей. Я перебирал в памяти каждого из них и все больше убеждался, что никуда я не улечу, пока не найду решения. Назло всем. И пусть тогда им будет стыдно, если это вообще возможно.

Я стер сообщение из памяти компьютера, пусть все на корабле думают, что ответ еще не пришел. Что-то в моей душе шевельнулось, ведь я снова нарушал обещание не подчиняться настроению, а принимать только коллективные решения, но я безжалостно растоптал эту мысль, она мне не просто мешала, я ее не мог переносить. Другие нужны мысли, совершенно другие. Рассчитывать на кого-либо не приходилось, только на себя.

Дверь открылась, вошел мой помощник.

– Командир, сейчас в кают-компании…

– Я прошу не мешать мне, – сорвался я, – оставьте меня в покое хотя бы на немного!

Помощник опешил, с минуту разглядывал меня, потом пожал плечами и, уже выходя, произнес:

– Есть, сэр.

Я встал и запер дверь. Сейчас меня не покидало ощущение, что решение есть, и я должен его найти. Надо только не отвлекаться и искать, иначе провал. Только вот где искать? Где лежит этот пресловутый золотой ключик? Голова трещала от напряжения, но толку от этого не было никакого. Пульсировала одна мысль – «Земля отказалась помочь». От этой мысли было нехорошо, но отогнать я ее не мог, как не старался. Наконец, я устал. Просто измотал себя.

Проснулся я оттого, что занемела шея. Немного размяв мышцы, я принялся бесцельно нажимать на клавиши компьютера, затем просмотрел несколько случайно попавшихся под руку файлов, пока не натолкнулся на перечень фильмов. Подсознание зафиксировало опасность, связанную с прошлыми приключениями, но чувство опасности также быстро ушло. Рука дернулась выйти из этой директории, но я все-таки просмотрел все до конца. Конечно же, фильма с названием «Выбор» не было, да и не могло быть. Нас пока оставили в покое вместе с нашими проблемами. А ведь могли бы помочь, не так уж это для них сложно. Да, не вовремя они отключились. Постепенно меня начинало охватывать желание попытаться связаться с ними. Я понимал, что надежды нет никакой, но почему бы не попробовать? Только вот чем эта попытка закончится? Вдруг они снова начнут выделывать выкрутасы? Но уж очень хотелось помочь ребятам. Нет, не хотелось, я должен был помочь.

Дрожащими руками я создал новый файл со злополучным именем. Подключил телекамеру и установил ее так, чтобы мое кресло находилось в поле ее зрения. Сел в кресло и посмотрел на экран. К сожалению, экран – это не зеркало, а потому посмотреть самому себе в глаза возможности нет. Хотя, почему к сожалению? Может быть, совсем наоборот. Что дальше? Я снова оказался неподготовленным к дальнейшим действиям. В который раз приходится импровизировать. Придется, если я не способен что-то спланировать.

Закрыв глаза, я попытался представить себе штурманскую на «восьмерке». Сделать это было нетрудно, так как я провел в ней не одно дежурство. К тому же она мало чем отличалась от штурманской на моем корабле. Спустя несколько мгновений я ощутил, что кресло стало немного жестче. Я открыл глаза и оказался в полной темноте. Очертания аппаратуры проступили через несколько минут, когда глаза стали привыкать к отсутствию света. Я повернул голову и увидел в кресле, стоящем рядом, темную фигуру с едва светящимися глазами. Этот взгляд заполнял мое сознание, и волосы на моей голове поднимались дыбом от ужаса. Мысли, хаотически носящиеся в моем мозге, понемногу успокаивались и гасли. Голова стала ясной и чистой. И я все понял. Я могу помочь своим товарищам, но это будет стоить очень дорого. Лично мне. И я вправе платить или не платить. Теперь выбор был только за мной. Частные проблемы решаются на частном уровне.

Извечный вопрос, быть или не быть. Для меня он звучал несколько по иному, жить мне лично или дать возможность жить более чем двум сотням звездолетчиков, выполнившим свой долг. И вопрос не в том, насколько успешно им удалось их миссия. Это для меня не имело ни малейшего значения. Значение имело то, что я сам должен был довести свое дело до конца. Вот в этом, как оказалось, и заключался смысл моей, к моему сожалению, недолгой жизни.

– Командир, что с вами? – громкий крик резанул мое сознание. Свет ослепил меня, и я долго не мог открыть глаза.

– Быстро врача, – скомандовал тот же голос, и чьи-то ботинки громко застучали по коридору. Я закрыл лицо руками и выпрямился в кресле.

– Со мной все в порядке, – успокоил я присутствующих и открыл глаза. В комнате находились мои помощники, – мне не нужен врач.

– Ну и напугали вы нас, командир, – сказал один из них, – но, извините, врач вам не помешает, на вас же лица нет.