Бутылка для Джинна

Я посмотрел на экран. Да уж. Хорошенькую маску я себе придумал. Да и не все ли равно теперь, как я выгляжу. Я посмотрел на ребят. Посмотрел уже совершенно другими глазами. Молодые, крепкие, им еще жить и жить. В отличие от некоторых.

– Ладно, давайте врача, – мне не хотелось пока афишировать свои проблемы. – Через час соберите экипаж.

Я посмотрел на ближайшего помощника оценивающим взглядом. Нужен будет новый командир, и выбрать хотелось человека понадежнее. Я сам подбирал экипаж, но, говоря честно, не было у меня сомнений, что командир останется на время полета один и тот же, то есть я, Поэтому сейчас мне нужно срочно решить непростую задачку, которую я сам себе по недомыслию задал.

Крис, мой первый помощник, был во всем хорош, кроме одного – он был отличным вторым номером. Сможет ли он взять на себя главную роль? Эдди, мой главный штурман, отличный парень, интеллектуал и все прочее, но быть отличным парнем еще не значит стать хорошим командиром. Вот такого бы нам командира, как Орвилл, капитан «восьмерки»! Все бы решилось само собой, если бы остался жив, но кто за это поручится? Вполне возможно, что в штурманском кресле с горящими глазами сидел именно он или, вернее, то, что от него осталось. Оставались еще командиры других кораблей, но я их не знал, а отдавать свое детище в чужие руки не хотелось. Хотя, что это я, ведь совсем недавно некто отрекался от престола, и его совершенно не волновало, кто займет это кресло.

– Крис, – я немного помедлил, – после общего сбора нам надо поговорить.

– Хорошо, сэр, – лицо помощника просияло, как у мальчика, которому доверили важное поручение.

Врач, молодой, но уже солидный, не обнаружил ничего особенного, пожал плечами и пробормотал:

– Переутомились, наверное, сэр…

– Так дай что-нибудь укрепляющее.

– Вам бы отдохнуть пару дней, сэр, – уже более уверенно проговорил он.

– Скоро отдохнем, – пообещал я, усмехнувшись заезженному каламбуру, смысл которого был понятен сейчас только мне.

– Хорошо, сэр, сейчас принесу, – врач заторопился к выходу.

– Принесите в мою каюту, я немного отдохну перед сбором.

Легко сказать – отдохну. Мне предстоял не отдых, а прощание с любимой женщиной и еще не родившимся, но сейчас уже ставшим таким родным ребенком. Будет очень жаль, если я не узнаю, кто же он есть – мальчик или девочка.

«Сеанс» отнял у меня больше сил, чем я ожидал, на лбу у меня выступила испарина, пока на негнущихся ногах я добрел к себе.

– Что случилось, милый? – вырвалось у Анны, когда она увидела меня в таком состоянии.

Скрывать что-либо от нее мне не хотелось и я, упав в кресло, выложил:

– Земля дает отбой. Мы должны лететь дальше.

– А как же…

– Вот так же. То есть никак в обозримом будущем, – больше мне нечего было сказать.

Анна долго смотрела на меня, потом спросила, делая ударение на каждом слове:

– Что ты задумал, Генри?

Я в очередной раз подивился ее проницательности. Умная у меня жена. Кто-то внутри желчно добавил – «была».

– Есть одна мысль…

– Генри, я не дам тебе это сделать, слышишь, не дам! – голос ее сорвался, – неужели тебе мало страданий, которые выпали на нашу долю?

Я молчал. Мне нечего было сказать. Анна отвернулась, плечи ее вздрагивали от беззвучных рыданий. Я сел рядом и обнял ее.

– Милая…

– Не надо, Генри, она отстранилась, ты всегда думал о чем угодно, только не о себе и не о нас с тобой.

– Что ты предлагаешь? Отказаться от попыток помочь и преспокойно улететь, – я начинал заводиться, сознавая, что Анна по-своему права.

– Я ничего не предлагаю. Ты все равно поступишь так, как считаешь нужным. Я знаю одно. Теперь я уже не смогу мечтать и надеяться на спокойную и счастливую жизнь. Ты, если даже задуманное тобой осуществится, и останешься в живых, все равно будешь искать новые осложнения. И конца твоим поискам я не вижу.

– Милая, я…

– Не стоит, Генри. Не обещай ничего, лучше не обещать, чтобы не быть связанным по рукам и ногам. Потом тебе придется искать оправдания, почему ты не сдержал свое слово. А это, сам понимаешь, очень противно нам обоим, – она замолчала, взгляд ее остановился где-то выше моей головы.

Я не смог выдержать этого молчания и встал, направляясь к двери. Анна молчала.

– Прости, – выдавил я и вышел.

«Подлец, подлец, подлец», – повторял я, направляясь почти бегом неизвестно куда, – «так не обращаются с самым близким тебе человеком. Впрочем, и с другими тоже». Я проходил мимо людей, не замечая их приветствий, пока меня не остановил врач. Я долго не мог понять, чего он от меня хочет. Но все-таки дал себя увести в его кабинет.

Лекарство понемногу давало о себе знать. Возбуждение спадало и меня начало клонить ко сну, отогнать который стоило большого труда. В самый разгар этой неравной битвы и пришел Крис, собравший экипаж и искавший меня по всему кораблю. Стычка между ним и врачом окончательно разорвала путы сна. В итоге мне пришлось успокаивать их обоих.