Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

Но вернемся к другим моим «новым друзьям». Где-то одиннадцать утра, клуб закрывается, и охранники проводят на выход вялые остатки посетителей. С «новыми друзьями» мы много смеемся. Я вспоминаю ту, с кем сюда пришла, мою настоящую вроде бы подругу. Я переживаю, где она, на выходе мы спрашиваем, не видел ли кто ее. Когда уже расходится персонал и все бармены опрошены на предмет того, не валяется ли в каком темном углу моя Алина, на десятый раз она берет трубку и говорит, что давно дома в теплой кровати.

С новыми знакомыми пошли в метро. Я хотела выйти на своей станции, но ребята уговорили поесть…

Карина

Зачем в самые трогательные и торжественные моменты жизни мы притупляем чувства алкоголем? Мы пьем на свадьбах, днях рождения и прочих бармицвах, в Новый год и на Восьмое марта.

Потому что на самом деле нам часто некомфортно.

Кто перебирает на типичной свадьбе? Мужчина, когда-то любивший невесту; женщина, которую пригласил бывший; странный родственник, которого все стесняются; подружка невесты с имиджем скандалистки. Возьми любое событие и человека, который на нем перебрал, и ты увидишь того, кому нехорошо.

Что же заставляло меня пить, например, когда ко мне приходили гости? Может, я боялась, что кто-нибудь с кем-нибудь не поладит? Что моя квартира недостаточно хороша, а дети – недостаточно вежливы? Или я просто знала, что так делают все, что это нормально – угощать и угощаться вином?

Я никогда точно не понимала, что такое норма, ведь в моем детстве не было примера хотя бы чего-нибудь нормального: отношений или отношения к себе и своему телу. Я находила то, что мне казалось нормальным, и пыталась это копировать. Я поступала так во всем: в работе, в стиле, в спорте, в материнстве, выпивке и даже в любви. Я просто копировала. Но не всегда то, что я копировала, было нормальным. Я была вынуждена скрывать свои отличия и каждую минуту боялась, что меня могут разоблачить. Нормальным людям не приходится каждый день подавлять свои чувства. И я никак не могу привыкнуть, что можно этого уже не делать.

В детстве меня поразила фраза в какой-то книге по психологии. Попробуйте весь день вести себя как другой человек, пусть даже ваш кумир. Вы не сможете. Не продержитесь и дня. Быть собой – самое большое и такое легкодоступное счастье. Все, что не мы, дается нам с трудом, и мы не сможем долго притворяться ни при каких условиях.

Но для меня таким условием был алкоголь. Он не только позволял мне притворяться, но и избавлял от чувства вины перед мужем, от ненависти к самой себе за то, что я его предала.

Я стала шаг за шагом вспоминать, когда все началось. Мне хотелось понять, когда именно я ошиблась. Но еще больше мне хотелось решить, насколько подробна будет моя исповедь перед мужем.

Я взяла белый лист бумаги для принтера и черную гелевую ручку. Это было безопасно. Я просто выброшу рисунок или спрячу между книжных страниц, и он не узнает, что я снова начала рисовать. 

Юля

Ты можешь превратить свежий огурец в маринованный, но нельзя превратить маринованный в свежий.

Кэролайн Напп. «Выпивка: история одной любви»

Мы едим индийскую еду, говорим о фильмах, книгах и искусстве, и мне весело. Через неделю я пойму, отчего на самом деле мне было так весело.

Но я этого еще не знаю, мне пока весьма хорошо. Мы решаем ехать в гости к девочке. Днем мне на день рождения к Ане, о нашем славном разговоре я вам уже рассказывала. Напоминаю, что не спала я больше суток. В коммуналке у незнакомой девочки на Лесной я, не снимая пальто, комком валюсь на кровать и сплю где-то час, иногда приоткрывая глаз и принимая участие в оживленной беседе. Через час звонит будильник, я вскакиваю и иду на встречу. Если бы это не была важная подруга – ну или я не была бы единственным гостем, – я бы ни в коем случае не пошла. Физически я уже чувствую себя достаточно паршиво, моральное же упадничество мне только предстоит.

Но вот мы встречаемся, выпиваем шампанского, и волшебный энергетик помогает мне пережить и это. Мы посещаем пару ресторанов и идем к театру – положить цветы Марку Захарову, он накануне умер. Я рассказываю Ане про свое веселье и про то, что один парень был очень даже ничего. У театра и цветов мы знакомимся с двумя мужчинами, которые снимают сюжет о трагедии, а подруга-то – тоже режиссер, и у них завязывается интеллектуальная беседа. А я под эту беседу тактично откланиваюсь и зачем-то пешком бреду до Пушкинской.

Я нахожусь в том уже вовсе не веселом состоянии, известном всем забулдыгам, когда ты готов рухнуть на пол и уснуть, но при этом непреодолимо голоден. И вот я захожу в ресторан, немного там сижу, выбрала кушанья, но ко мне так никто и не подходит взять заказ, поэтому я иду в «Макдоналдс» по соседству.

Накупила себе еды, вызвала такси и поехала домой, чтобы с блаженством рухнуть в кровать.

Все-таки я за это время научилась хотя бы немного о себе заботиться.

Так началась худшая неделя в моей жизни.