Бузинные ягоды и заклинание по уплотнению воздуха (СИ)

Скользящий удар приходится прямо на скулу, и Тина не успевает уклониться от летящей ладони Брендона. Один из защитников, по наставлению командира, взялся потренировать ее после того случая на поле. Командир был убеждён, что все дело в замедленной реакции и недостаточной физической подготовке. Тина не спорила, в конце концов и навыки рукопашного боя потом ей могут пригодиться.

От удара выступающая косточка скулы неприятно горит, и Голдштейн онемевшими пальцами неловко ощупывает лицо. Следа не останется, слишком уж легкий был выпад, но он слишком резко выдергивает девушку из раздумий, заставляя ту слепо промаргиваться. Брекс, неожиданно испуганный, стоит прямо напротив неё, с волнением вглядываясь в лицо.

– Давай на сегодня все, Тина?– юноша разминает широкие плечи, устало трёт шею, уставившись в пол. – Тебе бы не помешало развеяться, слишком уж голова забита…– он оценивающе окидывает ее взглядом, после добавляя. –… даже для девчонки.

Докатилась, думает Тина. Теперь уже не только сестра на пару с Робином говорят ей о загруженности, но и сокомандники. Может, действительно стоит развеяться? Было бы легче, знай старшая Голдштейн, от чего ей нужно развеяться и какие мысли в голове лишние. Они, как назло, все время крутятся одним потоком, порой выделяя, что чересчур редкие, из-за испортившейся погоды, тренировки отнюдь не помогают.

– Мне бы на метлу…– мямлит Тина, не думая, что Брендон все слышит. Он задумчиво хмурит темные брови, длинные ресницы тут же отбрасывают тень на щёки, и Тина готова поспорить, что она точно не выглядит настолько очаровательно, думая о чём-то. Брендон же бил рекорды, сражая девушек со всех факультетов наповал и зарабатывая репутацию ярого сердцееда.

– Я подумаю, что с этим можно сделать на выходных, так что, может, на следующей неделе?– Он вопросительно смотрит на неё ожидая ответа, и Тина быстро кивает, боясь, что он передумает. Да, ее в команде принимали и даже немного уважали, но все же, когда вспоминали, что она всё-таки девушка, в отличие от них, то неожиданно становились вычурно правильными.

Порпентину это бесило. До зубовного скрежета выводил сам факт того, что она, только из-за пола и наставлений декана, пропустила тренировку в особо дождливый день. Кто-то слишком не вовремя вспомнил, что она девушка и, когда Тина уже почти настигла зеленой кромки поля, командир команды, сочувственно качая головой, преградил дорогу. Хотелось кричать и ругаться совсем неподобающе девушке, но Тина молча проглотила недовольство, прибавляя его к тому урагану, что бушевал внутри неё сгустком мыслей и эмоций. Она переживёт. Как всегда переживала.

Так что сейчас, то, что Брендон не ставил на первое место ее половую принадлежность, Голдштейн уже радовало. Она устало провела ладонью по волосам, которые непослушными прядями спадали на лицо. Куинни сегодня была по максимуму загружена, так что даже если бы захотела, то не смогла бы заплести сестре два привычных для полёта пучка. А сама Тина чересчур торопилась поскорее развить ловкость и реакцию, чтобы сокомандники наконец поняли, что и ее можно брать с собой на морозный воздух тренироваться.

Они на пару с Брендоном прошли в раздевалку, где Голдштейн только захватила свитер и, попрощавшись, ушла. Это точно не была та тренировка, после которой хочется сразу же скинуть одежду и постоять под душем. Нет, решила Тина, под душем она сможет постоять и у себя, так что в раздевалке, помимо разочарования, ее ничто не держало.

***

Коридоры Ильверморни всегда казались девушке чем-то воздушным, легким, словно тонкие изящные птичьи пёрышки. Высокие своды, украшенные тонкой резьбой, большие окна в пол, небесно голубые витражи, что отбрасывали затейливые тени на каменные полы. Все в школе было словно выточено из камня искусной рукой мастера, который трудился над этим точно не один год. И хоть весь замок был выполнен достаточно легко, он не был чересчур женственным. Сохранялась какая-то та неуловимая и мужская часть, как внушительные башни или какая-то некая брутальность вырезок и постаментов.

В том, что школа предназначена не только для девочек, Тина с лихвой смогла лишний раз убедиться, идя бок о бок с сестрой к Пригороду. Они шли средь слишком плотной, по мнению Голдштейн старшей, толпы. Это Порпентине не нравилось. Она плотнее куталась в короткий мех воротника чёрного плаща, недовольно морща нос при любом громком восклицании или выкрике. Толпа была действительно большой. Или это она слишком не любила сборища.

Но все, видимо кроме неё, окрылённые непонятно чем, спешили в Пригород, радостно улыбаясь и сверкая глазами. Куинни шла рядом, подобно им улыбаясь так широко, что щеки вот вот и треснут от надрыва. Она весело о чём-то щебетала с Зои, сокурсницей, что шла рядом такая же веселая.

Бред.

Все это было полнейшим бредом и безрассудством. Найдись у неё занятие, Тина обязательно бы нашла слова, чтобы уговорить сестру не идти вместе с ними. Но та, как и всегда, настояла, и Голдштейн старшая просто не могла ей отказать.