Бык из машины

Память услужливо подкинула заковыристую аббревиатуру «РАДВоФ»: «Режим автоматической диагностики и восстановления функций» при некритичных повреждениях. Поставив запись на стоп-кадр, Тезей сунулся в спецификации камеры. «Аргус» четвертого поколения, «глаз» установлен шесть месяцев назад. РАДВоФ в наличии. А камера-то, между прочим, полицейская. Похоже, у этого места дурная слава. Пятнадцать минут — штатное время для восстановления при незначительных повреждениях. Два раза по пятнадцать минут? Допустим, в камеру швырнули камень. Не разбили — зацепили, временно вывели из строя. За два штатных цикла — основной и дублирующий — автоматика восстановила работоспособность.

У меня украли полчаса, отметил Тезей.

Кто ж это у нас такой меткий? Такой предусмотрительный? «Лизимахи»? Будь они умнее, знай о камере заранее — расколотили бы еще перед тем, как начать глумиться над девчонкой. Что у нас в спецификации? Пометка «С», значит, скрытая. Сразу и не заметишь, а в темноте — и подавно. Запустили камнем наугад, от пьяной удали? Совпадение?

В совпадения Тезей не верил.

Девчонка? Если верить Влазису, она вернулась — кто, кто в это поверит?! — и словно с цепи сорвалась. Если у девчонки упала планка, если она взбесилась… Куда ей камеры бить? Тут холодный расчет нужен, а откуда взяться расчету, когда крышу снесло?

Прокручивая в голове ситуацию так и эдак, он развернул окно закончившей работу поисковой программы. В новостях — глухо. Никто из кекропольских аватаров вчера не погиб. Ну, или о его гибели еще не пронюхали репортеры. Новичок? Принял в себя обитателя цифрала, аватарнулся по первому разу — и сыграл в ящик? Стал аватаром давно, просто не зарегистрировался?

Запись. Полчаса, гори они огнем.

Сбой может быть не только механическим, но и программным. Имея полный доступ к «Аргусу» в активном режиме, можно организовать любую пакость. Дорисовать росчерк летящего камня: от настоящего не отличишь. Без проблем. Есть умельцы, но на каждого умельца есть другой умелец с левой нарезкой…

«Дед, я тут ролик нашел прикольный. Твой внук».

Прогнав ссылку на запись через шифровальную программу, Тезей приложил ее к сообщению. Любой, кто прошел бы по ссылке без дешифровки, угодил бы на свежий клип «Вакханок» с пародийным садо-мазо. Клип был и вправду прикольный.

6 Икар

Новое здание Управления туристы принимали за храм античности после капитальной реставрации. Колонны, портики, барельефы, пятиметровая статуя Слепой на фронтоне. Любителей фотографироваться на фоне достопримечательности гоняли-гоняли, и в итоге плюнули: всех не перегоняешь. Вреда от снимков нет, а польза налицо: реклама доблестной полиции.

Ступени мраморной лентой хлынули за спину — Икар шел на взлет, набирал разгон. Полыхнули отраженным солнцем стекла в вертушке двери. Когда молодой констебль нырнул в прохладу холла, позади, замедляя обороты, еще крутился гигантский стробоскоп, плевался очередями солнечных зайчиков. Из высоких окон рушились потоки света, граненые и объемные. В них без числа роились пылинки. По контрасту с этим фейерверком затененные углы выглядели более сумрачными, чем на самом деле.

Пять шагов до контрольных турникетов. Кивнув дежурному, Икар мазнул пропуском по окошку сканера и свернул в коридор, ведущий в левое крыло. Здесь обосновался Специальный дивизион по борьбе с насильственными преступлениями.

Управление представляло собой многоуровневый лабиринт, кишечник окаменевшего монстра. В первую неделю службы Икар дважды заблудился — пришлось спрашивать дорогу у встречных коллег. Во избежание дальнейших конфузов он десять дней кряду задерживался после работы — этаж за этажом, коридор за коридором изучал планировку здания. Теперь Икар вполне мог бы водить туристические группы по здешним маршрутам высшей категории сложности. Ряды безликих дверей. Номера на латунных табличках. Злобный лай: начальник отдела приступил к утреннему разносу. Семенит курьер с увесистой стопкой пухлых папок. Дурацкая традиция — вести дела в бумаге. Работаешь, как цивилизованный человек, с файлами в планшете, но по завершении дела вынь да положь разлохмаченную кипу мертвой древесины…

Темные века!

Из расширителя налево. Семь ступеней вниз. Направо, два пролета вверх. Разворот на сто восемьдесят. Мимо кабинета шефа: персональная табличка, матовое стекло на двери. Вперед до упора — и здравствуй, «торцевой» офис, штаб-квартира славного отдела тяжких криминальных преступлений.

— Доброе утро!

Ему отвечали. Иногда просто кивали. Брюзга Паламед сделал вид, что оглох. Нет, и впрямь оглох: наушники. На мониторе бились в падучей рыбьи хребты — развертки двух звуковых дорожек. Запах дрянного кофе, шорох бумаг, шелест клавиатур. Кто-то бубнит в вайфер. Сдвоенный угловой стол у окна. Записка придавлена стальной карандашницей: