Быль беспредела, или Синдром Николая II

На стене бывшей богадельни белой краской, как раз между милицейской вывеской и мемориальной доской было начертано: «Коммунаров 21». В поисках дома No 5 Куманин поехал по этой улице дальше. Если не считать бывшей богадельни, все остальные дома в проезде Коммунаров были деревянными, разной степени сохранности, все почему-то светло-зеленого цвета, как солдатские палатки. Дом N 5 оказался в самом конце улицы, которая упиралась в лес. Его окружал небольшой палисадник из реек, за которыми виднелись цветочная клумба, несколько грядок и кустов смородины. В глубине двора длинноволосый бородач колол дрова и складывал их в поленницу.

Сергей Степанович развернулся на дороге, подъехал прямо к мосткам, ведущим к калитке через придорожную канаву и остановил машину. Через несколько минут он уже входил в открытую калитку, вызывающе поигрывая ключами от машины.

Бородач перестал колоть дрова, едва увидев остановившуюся у калитки машину, и застыл с топором в руке, глядя настороженно и с любопытством на приближающегося Куманина.

— Чего надо? — не очень любезно приветствовал он Сергея.

— Пименов Феофил Пименович — это вы?

— Допустим, — ответил бородач, постукивая обухом топора по ладони левой руки.

— Тут на углу вашей улицы, — сухо произнес Куманин, — находится отделение милиции. Вашу машину красного цвета мы найдем потом, а пока оформим задержание — вами совершена квартирная кража со взломом вчера вечером в Москве. Собирайтесь.

— А ты не боишься, — поинтересовался Феофил, — что я сейчас тебя благославлю топором по башке? Ворвался ко мне во двор, да еще угрожаешь.

— Не боюсь, — признался Сергей. — Думаю, у вас хватит ума этого не делать. Топор может превратиться в вещественное доказательство, при воспоминании о котором вам всю оставшуюся жизнь будет икаться. Да и отобрать его у вас дело секундное. Продемонстрировать?

— Не надо, — глухо произнес Феофил, всаживая топор в плашку. — Я мать предупрежу, можно?

— Если не возражаете, — улыбнулся Куманин, — я пойду с вами. Мне не хочется гоняться за вами по местным огородам.

Феофил ничего не ответил, и они вместе вошли в дом.

— Мама, — обратился Феофил, — в Москву съезжу ненадолго. Тут товарищ приехал…

Из угловой комнаты, тяжело ступая на больных ногах, вышла старушка лет шестидесяти пяти. Бросив взгляд на Куманина, она спокойно спросила:

— Опять что ли забирают? Собрать теплое белье и харчей?

Говоря честно, Куманин не знал, что ему дальше делать с Феофилом. Везти его в Москву? Но куда и к кому? Фактически Куманин являлся потерпевшим и по закону должен был вызвать милицию по факту квартирной кражи, написать заявление, указать подозреваемого и ждать результатов следствия. Самостоятельно задерживать Пименова он не имел права и отлично понимал, пользуясь, как обычно, полной юридической безграмотностью советского населения, он хотел лишь припугнуть Пименова, чтобы затем вытянуть побольше сведений. Сейчас Куманин решил отвезти Феофила в местное отделение милиции, чтобы тот почувствовал свою вину, побеседовать с ним в кабинете местного начальника, предварительно выпроводив того (если он на месте) покурить на улицу. На прощание у него была заготовлена сакраментальная фраза: «Пока идите домой. Когда понадобитесь, мы вас вызовем».

Поэтому Сергей продолжал молча стоять в дверях, стараясь не глядеть ни на растерянное лицо Феофила, ни на его мать, собирающую сынку вещи и продукты в рюкзак. Его немного удивило, что женщина не причитала, ни задавала никаких вопросов, будто ее не интересовало, куда и на сколько так неожиданно увозят ее сына, и что он в конце концов, натворил. Только позднее Куманин узнал, что у Клавдии Ивановны — так звали мать Феофила — был в этом отношении большой опыт: пять арестов мужа, арест старшего сына, так и пропавшего в зоне, да два ареста самого Феофила. И это не считая десяти лет, которые она сама провела в лагере. Хорошо, что она тогда не задавала никаких вопросов, поскольку блефующий Куманин не знал бы, что на них ответить.

— Пошли что ли? — сказал Феофил и обернулся к матери. — Ты не волнуйся, мам, это какое-то недоразумение…

Старушка ничего не ответила, только покачала головой и вздохнула. «Ну и сволочь! — подумал Куманин — в чужую квартиру влез с монтировкой и что-то еще говорит о „недоразумении“.

— Кстати, — сказал он, — диссертацию Шестаковой захватите, пожалуйста. И поехали.

— С чего вы решили, что она у меня? — пробормотал Феофил.

— Давайте не будем терять времени, — поморщился Куманин, — не принимайте меня за дурака. Вы оставили у меня в квартире столько отпечатков пальцев, что лучше бы сразу выложили паспорт. Берите диссертацию, и поехали! Не обыск же у вас делать с понятыми. Ведь, если мы начнем искать диссертацию, то найдем еще много интересного. Как вы считаете, Феофил Иванович?