При расставании голландцы вручили мне со своей стороны чек на несколько тысяч долларей в качестве премии (тогда ещё у нас не был в ходу термин "откат"), который я наутро радостно передал торгпреду для перевода на счёт нашего представительства. Его реакцией было "Ты что, совсем дурак иль родом так? Ведь там (выразительный взгляд в направлении кабинета замторгпреда) решат, что как минимум такую же сумму ты положил в карман!". Поняв меру своей тупой наивности, я тут же смотался и вернул чек голландцам, в глазах которых эта мера ещё более разбухла.
Может, размягчение мозгов объяснялось тем, что я уже год как занимался в школе кун-фу и получил подтверждённый токийской
Академией карате первый дан. Только за год до моего приезда в
Бангкок вето на "martial art" для "белых" было снято, чем я и воспользовался, став вторым русским кунфокой (первый – сотрудник института Востока, прошедший школу где-то в Гималаях). Причём я пошёл не в "белую" кондиционированную школу, а в "чёрную", настоящую китайскую (более жёсткую, но и вдвое более дешёвую).
Сансэй поцокал языком, сказав, что староват я для этого дела
(было мне тогда около тридцати), но всё же в школу принял, поручив заботам восьмилетнего китайчонка. Тот мог расправиться со мной одной левой, но учил справно, со свойственным китайцам терпением. Сам же сансэй удалился в свой угол под символом инь и янь и наблюдал оттуда, попивая зелёный чаёк и лишь изредка вставая, чтобы дать указания тренирующимся бойцам.
Основным упражнением была отработка ударов руками и ногами в единой танцевальной цепочке ("ката"), но были и прямо зверские упражнения. Например, набивка мозоли на подушечке ладони путём колющих ударов по связке бамбуковой щепы. Китайчонок объяснил мне элементарную вещь: надо собрать в теле энергию янь и пустить её в руку в форме энергетического ножа, которым, а не плотью своей, и раскалывать деревяшки и кирпичи.
Но это оказалось семечками по сравнению с котлом, наполненным галькой и стоящим на огне. В эту раскалённую гальку и надо было втыкать со всей пролетарской ненавистью пальцы, чтобы подготовить их к прокалыванию грудной клетки противника. Можете представить меня после этого на работе, пытающегося взять бедными пальчиками ручку.
Но игра стоила свеч, я постепенно втянулся и почувствовал себя человеком, особенно после того, как увидел собственными глазами великого Брюса Ли, приехавшего из Гонконга и проведшего в нашей школе мастер-класс. Это было что-то непередаваемое. Многие движения и удары Брюса были незаметны для глаза, и ему приходилось повторять их в замедленном темпе. Та же проблема возникла и в его фильмах, которые тогда только входили в мировую моду, и сцены его поединков снимали с замедленной скоростью.
Я потом видел по телевизору шоу в записи из Гонконга встречи сансэев разных школ кун-фу, карате, дзюдо и айкидо. Брюс Ли и там затмил всех. Он, например, предложил ведущему положить на вытянутую ладонь мелкую монетку и по его хлопку зажать кулак. Когда тот кулак разжал, на ладони оказалась монета другого достоинства и только при замедленной прокрутке записи стало видно, как Брюс подменил её.
Кстати, считается, что обида мэтров кун-фу на проявленное Брюсом непочтение к ним на этом шоу и послужила причиной нанесения энергетического удара на расстоянии, от которого он и умер в 1973 г. в возрасте 32 лет. Официальной причиной смерти была аллергическая реакция на болеутоляющее средство, но любой кунфока лишь грустно улыбнётся на это и скажет ещё, что проклятие было наложено мастерами кун-фу и на весь род Брюса Ли.
А почему ещё во время съёмок фильма сын Брюса, Брэндона, был застрелен наповал из бутафорского пистолета с холостыми патронами, один из которых непостижимым образом оказался боевым? Вот и покоятся оба Ли в Сиэтле на кладбище в рядом расположенных могилках. Да,
Восток – дело ого-го какое тонкое. Хотя, если задуматься, то родовое проклятие – не восточная прерогатива. И наши Рюриковичи вымерли от проклятия волхвов, ими обиженных. А американские президенты, проклятые индейскими шаманами? Да почитай все они либо убиты были, либо чудом смерти избежали.
Но всё же как-то странно, душа Брюса давно уже в астрале, тело его на экране продолжает так же лихо крушить противников, а я, старый кунфока, сидя в своей квартире, и от пола отрываю ноги с трудом. Уж такая, братцы, "се ля ви".
В 1978 году угораздило меня попасть на работу, как тогда говорили, в Кремль, а конкретно – в отдел внешнеэкономических связей
Совмина СССР. Попал я в эту овеянную мистикой обитель небожителей, как мне казалось, дуриком. Сыграло свою роль то, что отслужил пять лет во Вьетнаме в военное время, за что получил орден и медальку, что занимался там поставками партизанам бывшего Индокитая (Вьетнам,
Лаос, Камбоджа) наших товаров дружественной помощи (сами понимаете, каких) и знал, кроме английского и французского, языки этих стран.