Были и небылицы полигона

К нам на полигон на спецпоказуху ракетной техники прибыл отряд будущих космонавтов. Мы о них тогда не знали ничего, да и «показуха» носила домашний характер, как говорится, «в рабочем порядке».

Просто однажды мы встретили большую группу офицеров в лётной форме – вроде бы все были в звании старших лейтенантов. Группа большая, человек 17-20. Нам они все показались низкорослыми. Мы стали интересоваться, кто они и зачем тут. Нам намекнули…

А насчёт роста впечатления могут оказаться и двоякими. Так, когда в нашу рабочую комнату Генерального штаба в Москве по делам Главного управления космических средств зашёл с рабочим визитом космонавт Герман Степанович Титов, уже в чине генерал-лейтенанта, то низкорослым мне он уже не показался. Это был человек среднего роста. Генерал – одно, старший лейтенант – другое! То-то же!

Среди нас, ракетчиков, набор в отряд космонавтов тоже был проведён, без афиши, разумеется. Было это, видимо, в годы 1958-1959. Кандидатов было трое: Виктор Бородаев, Леонид Королёв и Виталий Жолобов. Бородаев – наш, из спецнабора, Королёв – выпускник Ростовского высшего ракетного училища, Жолобов – из Бакинского морского училища.

Бородаев не прошёл по состоянию здоровья. Королёв, очень грамотный инженер, шахматист – перворазрядник, тоже был забракован медкомиссией из-за золотых зубов. Прошёл Жолобов. За ним один полёт в космос.

Армейский быт

В магазинах городка можно было купить крупу, макароны, мясо и даже свежую осетрину. Балыки и икра, зернистая и паюсная, дефицитом не являлись, и хотя цены и были доступными, но спросом большим не пользовались.

Была в городке, конечно же, офицерская столовая от военторга. Сначала она находилась в деревянном сооружении типа барака, потом построили кирпичное здание. Столовая днём – ресторан вечером. Вообще следует сказать, что все военторговские столовые, какими бы хорошими они ни казались, используя дешёвые «тяжёлые» жиры, обеспечивали офицерам гастрит.

Пищу мы принимали в военторговских столовых (ни дна им ни покрышки). Немало желудков там было испорчено комбижирами. Тем не менее, все стремились попасть на ПЧ (первый черпак) и некоторые приходили ради этого к ещё закрытым дверям столовой и ждали, когда она откроется.

Поначалу, ещё по неопытности, и мы приходили пораньше, стремясь в жаркое время успеть захватить в буфете бутылочку минералки из холодильника. Однако советы врача и личный опыт доказали вредность приёма ледяной водички перед обедом – спазмы и, как следствие, боль в желудке. Пришлось переходить на два компота: один до еды, другой после.

Разносолов особых нам не готовили, но закуски, первое и второе блюдо были всегда. Был и закон неписаный о приёме пищи: если в распоряжении офицера поступал солдат-водитель, то офицер был обязан его накормить. Он обедал в столовой за одним столом с этим офицером.

Военторговские столовые были почти на всех рабочих площадках, вернее – неподалеку от них, в жилой зоне. Одежда. На рабочие места мы обязаны были являться по установленной форме. В летнее время – гимнастёрка, портупея, брюки в сапоги. В прохладное время года носили глухие, со стоячим воротником, кителя и брюки в сапоги. Позже нравы смягчились, и мы могли носить тужурки (открытые кителя) и брюки навыпуск с ботинками.

Зимой носили шинели, а для работ на открытом воздухе – меховые костюмы и валенки (если не было сырости). Меховые куртки поначалу нам выдали из числа списанных лётных, на собачьем меху. Куртки были просто прелесть – никакой ветер их не продувал. И, несмотря на их засаленный и неприглядный вид, нам очень не хотелось сдавать их на склад и получать новые, на цигейке. Это были танковые костюмы, новые и чистые, но они защищали наши телеса намного хуже.

* * *

Жилищем рабочую нашу комнату на 2-ой площадке в МИКе назвать было трудно. Но не мёрзли – и на том спасибо. Со временем на 2-ой и 20-ой площадках были построены административные двухэтажные здания. Там комнаты были настоящие, вполне пригодные для работы с документами.

Для отдыха на стартовых площадках (в их жилых зонах) имелись гостиницы, в которых в случае необходимости можно было заночевать. Духовных благ и культурных ценностей на рабочих площадках не имелось. Поддержание здоровья осуществлял врач, по штату полагавшийся в войсковой части, подчинённой испытательному управлению. Мы к нему практически не обращались.

Общение с начальством осуществлялось по необходимости. На этот счёт острословы поучали: «Всякая кривая вокруг начальства короче прямой». С друзьями и товарищами общались – по личному расположению и по обстоятельствам.

…Два или три раза вьюги случались такие, что в городке закрыли школы и запретили детям выходить на улицу, а нас оставляли на рабочих местах, без выезда в городок. В городке магазины тоже были закрыты, а хлеб продавали только из окошка пекарни. К пекарне народ пробирался мимо сугробов почти в рост человека.