Были и небылицы полигона

Зимы в степном краю весьма капризные: то частые оттепели с сыростью и великой грязью, то мороз, хотя и не сильный, но с хорошим ветром. При температуре воздуха минус 15-20 градусов по Цельсию и ветре 15-17 метров в секунду пробирало до костей. Гайморит имел не один я. Танковые костюмы на цигейке, заменившие нам старые на собачьем меху, защищали плохо.

Вот как-то в такую морозную с ветром погоду наш СПУ промёрз до такой степени, что отказала гидросистема подъема стрелы. Все попрятались от злого ветра в бараке, который прозвали «банкобусом» (за возможность там побанковать по техническим проблемам). Барак был старым, в щели дуло, но всё же не на открытом месте.

Остались на ветру двое: командир расчёта капитан Тихонов и инженер Васильев, то есть я. Что делать – не знаем, голова не хочет работать. Мысль одна: согреться бы. Тихонов, наконец, предложил вскрыть фильтр гидросистемы и осмотреть его. Может быть, там, на сетке отложился лёд. Лёд, откуда лёд в масле? Дело в том, что масло марки АМГ-10, штатное для данной гидросистемы, было гигроскопично. Я согласился.

Фильтр вскрыли и увидели, что на его сетке с обеих сторон высадился лёд толщиной на палец. Лёд убрать просто. А вот что дальше? Вдруг при подъёме ракеты в вертикальное положение на половине пути стрела застрянет, опять лёд забьёт сетку фильтра. Решили рискнуть по крупному: пробили в сетке порядочную дыру и поставили фильтр на место. Теперь фильтр как таковой перестал быть фильтром. Мы же понадеялись на русский обычай делать всё прочным, с запасом, понадеялись, что микрокристаллики льда не принесут особого вреда гидросистеме.

Действительно, русская техника выдержала такой режим, слава Богу. Доложили начальству, что готовы к подъёму ракеты в вертикальное положение. Но про дыру в фильтре умолчали вопреки правилу говорить правду. Да никто нас о причинах отказа и не спросил, настолько все промёрзли. Подъём ракеты прошёл гладко. Тихонов потом сетку в фильтре заменил.

* * *

Ракета 8К65, впрочем, как и 8К63, в качестве окислителя имела концентрированную азотную кислоту. В паре с гептилом топливо становилось самовоспламеняющимся. Оба компонента – не подарок. Страшноватая картина возникает, когда парит окислитель – тяжёлые бурые облачка или струйки паров оседают книзу.

Такие вот облачка или струйки образовывались при дренаже ёмкости или при случайных проливах. При проведении дренажей (для стравливания избыточного давления из ёмкости хранения или бака ракеты) всегда звучало предупреждение, и люди отходили подальше и следили за перемещением облачка.

Не дай Бог, вдохнуть такое… А вот воробьи таких предупреждений не понимали, и мы не раз наблюдали: птичка влетала в такое облако и выпадала из него безжизненным комочком. Как будто кто-то сбивал воробушка палкой. Осторожные вороны эти облачка облетали стороной, чуя опасность. Стартовая позиция. Ракета – на пусковом столе. Идёт заправка окислителем. Заправку осуществляет наш спецнаборовец Толя Непомнящий, он главный в этом деле.

Спокойный и уравновешенный в жизни, невысокого роста, в защитном костюме и противогазе. Заправка окончена, Непомнящий сам отсоединяет наполнительное соединение, и тут возникает течь, не сильная, но окислитель змеится струйкой. Сразу появляются бурые пары. Пары…

Руководитель стартовых работ подполковник Евгений Порфирьевич Суходольский занервничал. Ещё бы! Ведь вся огромная ответственность за людей, за успех дела – на нём. Он кричит: «Непомнящий, остановите течь! Сделайте что-нибудь!» Непомнящий и без его указаний делает всё, что нужно и ему, наконец, удаётся течь остановить.

Все с облегчением переводят дух. Пролитый окислитель нейтрализуют. Здесь не надо удивляться, что офицер-испытатель выполняет работу рядового номера расчёта: делается-то это впервые, после чего можно будет доверить данную операцию штатному номеру расчёта.

* * *

…Оба ракетных комплекса («Двина» для 8К63 и «Чусовая» для 8К65) строились по проектам конструкторского бюро Владимира Павловича Бармина. Эти ракетные комплексы имели много общего, но были и различия. Само собой разумеется, что ввод в эксплуатацию комплекса «Чусовая» не обошёлся без участия офицеров-испытателей нашего управления.

Так же мы лазили по вертикальным стенкам стаканов, контролировали заделку закладных частей, осуществляли примерку установщика к шахте, отрабатывали технологию спуска ракеты в шахту и установку её на пусковой стол. Всё было похоже, только у нас к этому времени накопился солидный опыт, и дела пошли побыстрее и толковее.

Оба комплекса были рассчитаны на повторный пуск ракет. Для этой цели предусматривались и запасные ракеты и узлы разового действия в ЗИПе комплексов. И вот пришло время испытаний ракетного комплекса «Двина» на пригодность к повторному пуску по заранее разработанному графику. Если не ошибаюсь, то эти испытания происходили летом 1963 года.