Были и небылицы полигона

Но… Это же был приказ… Иногда его хотелось нарушить. И вот однажды мы с Вадимом Кушаевым его нарушили. Мы с ним воспользовались темнотой и спрятались. Когда все ушли в бункер, мы подошли к ракете поближе и залегли на земле на расстоянии порядка 50-70 метров. Ночной пуск ракеты 8К51. Вот видим пламя: предварительная. Главная – старт! Рёв двигателя обрушился на нас такой, что мы фактически ничего не видели, так как невозможно было оторвать голову от земли. До нас долетали комочки земли и мелкие камушки. Только когда ракета взлетела и немного поднялась над землёй, рёв уменьшился, и мы смогли смотреть ей вслед. Больше мы себе такого никогда не позволяли. Повзрослели, наверное.

Стартовые работы – особые. И пока мы обеспечивали пуски ракет Сергея Павловича Королёва, он не забывал о нас, офицерах, и из средств своего ОКБ доплачивал нам в виде премий за каждый день работ на стартовой позиции пятьдесят процентов от оклада (в пересчёте на один день). Если оклад составлял тысячу рублей, а офицер работал на стартовой позиции двадцать дней в месяц, то добавка составляла четыреста рублей. Мы были очень благодарны ему.

* * *

Самым значимым представителем промышленности в начале нашей службы на полигоне был, естественно, Сергей Павлович Королёв – главный конструктор ракет 8А62 и 8К51. По сути же – генеральный конструктор. Ему были подчинены все другие главные конструкторы: двигательной установки ракеты, системы управления и наземного оборудования.

Посещали полигон и более высокопоставленные в административном отношении персоны, такие, как Ванников Борис Львович, тогда заместитель министра среднего машиностроения, то есть атомного производства; Устинов Дмитрий Фёдорович, министр оборонной промышленности и другие, но о них мы знали очень мало.

Авторитет Королёва был огромен, его слово в решении технических задач было решающим. Уважали Королёва все без исключения. Человек, облечённый огромной властью, был строг, любил и ценил порядок и дисциплину. С виду был несколько угрюмым и всегда сосредоточенным. Мы ни разу не видели его хотя бы улыбающимся.

Правда, другие рассказывали, что видели его улыбку, но она почти всегда носила саркастический характер по отношению к собеседнику или в лучшем случае снисходительную. В необходимых с его точки зрения случаях принародно, не стесняясь, отчитывал как гражданских, так и военных. Он чувствовал себя и был полным Хозяином с большой буквы.

Удивительно, но генерал Вознюк, сам человек независимого склада характера, ладил с Королёвым, находил с ним общий язык. О Сергее Павловиче Королёве и книги написаны, и фильм снят. Можно только добавить кое-какие эпизоды, мелочь, неизвестную другим.

Первое личное знакомство лейтенанта Васильева (как и других моих товарищей) произошло на стартовой позиции. Летом 1955 года его ракета 8А62 проходила совместные (военные и промышленные) лётные испытания (СЛИ).

Встреча с Королёвым произошла в обстоятельствах несколько неожиданных и даже комических. Чтобы не скучать в вагоне мотовоза по дороге из городка на площадку № 2, я взял с собой книгу Диккенса «Дэвид Копперфилд». Не дойдя до рабочей комнаты, получил указание немедленно ехать на стартовую позицию на стыковочной машине с головной частью.

Ракета туда была доставлена накануне. Стыковочная машина, приехав на стартовую позицию, остановилась около ракеты. Сергей Павлович, уже прибывший на стартовую позицию раньше нас, стоял возле неё. Я выпрыгнул из кабины машины, держа книгу под мышкой, и направился было к каптёрке отнести её туда, чтобы не потерялась. Но Королёв, увидев книгу, остановил меня и требовательно протянул к ней руку. Я, конечно, поздоровался с ним и с чистой совестью протянул ему книгу, полагая, что он заинтересовался ей. Он действительно заинтересовался, только не так, как я полагал.

Сергей Павлович только глянул на обложку и лицо его нахмурилось. Тут же он устроил мне нахлобучку, предупредив, что если ещё раз увидит меня на стартовой позиции с художественной литературой, то мне не поздоровится. Я был растерян, не поняв сразу, за что он сердится. Следовало знать, что на стартовой позиции уместна только техническая документация.

Спросив разрешение, я взял книгу и быстро положил её на сиденье в кабине – бежать в каптёрку времени уже не было, пора наступила для работы с головной частью, операцию с которой я должен был контролировать. Инцидент был исчерпан и забыт, Сергей Павлович никогда не напоминал об этом. Сказанного один раз было достаточно.

Знал ли он нас, молодых лейтенантов? По фамилиям вряд ли, а вот в лицо, наверное, помнил. Книгу эту после работы я, само собой, забрал и со временем осознал, что она стала почти реликвией. Как же! Сам Королёв держал её в руках! Берегу и сейчас. Конечно, получить от Королёва нагоняй штука неприятная, но ведь это был и урок: при выполнении важного дела нельзя отвлекаться, любая мелочь может дорого обойтись впоследствии.