Былины

Конструктивная слаженность, относительная завершенность былинного стиха и строфем обеспечиваются формульностью былинного языка — наличием, даже преобладанием устойчивых стилистических сочетаний. Формулы характеризуются единством эпической выразительности, содержательности и ритмометрической организации; другими словами, формула приложима к выражению той или иной былинной микротемы и в то же время способна легко включаться в напевное развертывание стиха, а значит — при известной устойчивости — обладать возможностями варьирования. Например, формула, связанная с обозначением Киева, употребляется в различных вариациях: «стольный Киев-град», «красен Киев-град», «во славном городе во Киеве», «ко городу ко Киеву» и др. Формулы, относящиеся к князю Владимиру: «Славный князь Владимир стольно-киевский», «сударь ласковый Владимир-князь», «ко ласковому князю ко Владимиру» и т. д.

Из набора, из сочетаний и варьирования формул главным образом складывается былинный стих, а вместе с тем складываются и эпические описания событий, действий героев, их характеристики, портреты, разнообразные картины. Наличие художественных стереотипов — важнейшая особенность былинного стиля. Здесь весьма ярко обнаруживается принадлежность эпоса к искусству, основанному на принципах поэтики тождества. В отличие от книжной, литературной поэзии, где усилия автора направлены на то, чтобы избежать привычных, знакомых способов выразительности и образности, народный эпос строится на повторении и варьировании устоявшихся, знакомых, многократно повторенных ранее поэтических стереотипов.

В памяти сказителя существует обширный набор формул, необходимых для изображения известных ситуаций (седлание коня и выезд богатыря, поединки богатырей, приезд вражеского посла и предъявление ультиматума, сновидение и раскрытие его значения и т. д.), описаний (характеристика невесты, картины «чистого поля», пира в княжеском дворце), для передачи различных эпизодов и коллизий (встречи героев с противниками, с сужеными, княжеские поручения, грозные предупреждения и предзнаменования и др.). Помимо этого сказители время от времени используют описания или стереотипные эпизоды, органичные для одной былины и одного персонажа, в других былинах. Такого рода использования (подчас механические) в науке принято называть перенесениями (см. примеч. к отдельным былинам).

Наличие готового запаса описаний и формул обеспечивает стилевое единство и образную повторяемость в былинах, но при всем том отнюдь не приводит к схематизации и монотонности. Сила былинных стереотипов поддерживается их совершенным соответствием задачам эпического творчества, художественной законченностью, своеобразной чеканностью, истинной поэтичностью. С другой стороны, стереотип не превращается в нечто окаменелое, неподвижное, механическое, но обнаруживает неизменно свою живую природу, способность к варьированию, подчас довольно широкому, к взаимозаменяемости.

Хотя конструктивная роль отдельной строки в былине значительна, не менее важно то, что стихи связываются на отдельных отрезках текста единством построения — создаются смысловые и одновременно конструктивные блоки, и целый текст в исполнении искусных сказителей дает богатую картину движения, переходов таких стилистически организованных блоков. Вот один из примеров такого небольшого блока:

А он мог бы постоять один за веру, за отечество,
Мог бы постоять один за Киев-град,
Мог бы постоять один за церкви за соборные,
Мог бы поберечь он князя да Владимира,
Мог бы поберечь Опраксу-королевичну.

Небольшим изменением начальной части формулы (вместо «мог бы постоять один» — «мог бы поберечь») снимается возможность монотонности. Чувство меры, конструктивное чутье в высокой мере присущи певцам. Следующий пример показывает, как искусно плетутся переходы от одной пары стихов, конструктивно единых, к другой, третьей и т. д.:

Только видели добра молодца ведь сядучи,
Как не видели добра молодца поедучи, —
Во чистом поли да курева стоит,
Курева стоит, да пыль столбом летит.
С горы на гору добрый молодец поскакивал,
С холмы на́ холму добрый молодец попрыгивал,
Он ведь реки ты, озёра меж ног спущал,
Он сини́ моря ты наоко́л скакал.
Лишь проехал добрый молодец Корелу проклятую,
Не доехал добрый молодец до Индии богатыи,
И наехал добрый молодец на грязи на смоленские...