Былины

Марков. N 50. Зап. от А. М. Крюковой, дер. Нижняя Зимняя Золотица (Зимний берег). Жил князь да во Новеграде. По другим вар. (см. вар. 1, 11) князь живет в Москве. Море Арапское... во землю во татарскую... Арапскую. В географической номенклатуре былины преобладает эпическая условность. В названиях «город Корсунь», «море Корсуньское» (см. вар. I), возможно, преломились воспоминания о греческой колонии Корсуне (Херсонесе) на Крымском берегу Черного моря, с которой Киевская Русь имела торговые связи. Принципиально значимым для сюжета является то, что Глеб Володьевич — русский князь, а Маринка — чужеземка. К еретице, ко разбойнице. В этой характеристике ощутимы отголоски былины «Добры-ня и Маринка» и исторической песни о Гришке Отрепьеве. Вопрос об отношениях между персонажами этих сюжетов, с одинаковым именем Маринка, остается открытым (см.: Миллер-2. С. 288—298). Еще были дороги у нас перчаточки. Не вполне ясный смысл этого места частично разъясняется через вар. 1.: драгоценные перчатки везли в подарок князю. Из древнерусских грамот известно, что среди подарков, которые по обычаю приезжие купцы подносили князьям и их приближенным, фигурировали «персчатые рукавицы» (см.: Марков А. В. Из истории русского былевого эпоса//«Этнографическое обозрение». 1904, № 3. С. 33). В поступке Маринки можно усматривать как преднамеренное оскорбление князя, так и скрытый намек на желание быть просватанной за него. Дружку милому... Ильи Муромцу. Упоминание Ильи Муромца в этом контексте скорее всего — ошибка певца. Загану-то я тебе, князь, шесть загадок. Разгадывание загадок как условие освобождения — типовой мотив эпоса и сказок. Но оно является также одним из этапов эпического или сказочного сватовства (см. «Садко»). В былине явное противоречие: Глеб Володьевич, отгадывая загадки, идентифицируется как жених (суженый), но он против брака с Маринкой (см. вар. 1, II). В подтексте имеется в виду намерение Маринки женить на себе Глеба с целью погубить его (ср. аналогичные мотивы в былинах «Добрыня и Маринка» и «Три поездки Ильи Муромца»). Он хотел-то взять-то у ей золоту чарку и т. д. Типовой блок мотивов, встречающихся в других былинах: герою подносят отравленное питье, он готов выпить яд, но его вовремя предупреждают (женщина, конь и др.); от расплескивающегося питья загорается земля, трава, конская грива (ср. «Михайло Поты к»).

I. Марков. N 80. Зап. от Г. А. Крюкова, дер. Нижняя Зимняя Золотица (Зимний берег).

II. БПЗБ, № 107. Зап. от П. С. Пахоловой, дер. Нижняя Зимняя Золотица (Зимний берег).

Чурила Пленкович

Гильфердинг-3. N 223. Зап. от И. П. Сивцева, по прозванию Поромский, дер. Немятова (Кенозеро). А йде молодцов до пяти их сот... Красных девиц а опозорили. Основному замыслу сюжета более соответствует редакция, в которой о набеге на киевские огороды дружины Чурилы и об издевательствах над женщинами рассказывают князю «огородники», сменившие с жалобами рыбаков и охотников (см., например: Парилова — Соймонов. № 1). Двор у Чурила на Почай на реки, У чудна креста-де Мендалидова, У святых мощей а у Борисовых. В других вар. встречаются реки Сарога, Черега. Характерен эпически условный и значительный смысл (с элементами сакральности), который придается месту, где расположен двор Чурилы; несомненно, что место это — «чужое» (ср. Почай-реку в былине «Добрыня и Змей», крест Лева-нидов — в былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник»), Всё в терему-де по-небесному и т. д. Типичное описание терема: имеются в виду особым образом расписанные потолки и стены с изображениями небесных светил, звезд. Возможно, такое описание отражает реальную практику украшения боярских комнат в XVII в. (см.: Шамбинаго С. Древнерусское жилище по былинам//Юбилейный сборник в честь В. Ф. Миллера. М., 1900. С. 129—150). Да еде молодцов а боле тысящи. Здесь пропуск, который восстанавливается по другой записи от того же сказителя (см. вар. II). Да по дорогу яблоку свирскому. Имеются в виду пуговицы в форме шаров, покрытых золотым вальяком, т. е. изысканной резьбой. Свир-ский — возможно, изготовленный в районе Свири; в других вар.— любские, т. е. любекские (из города Любека), заморские. Здесь в тексте пропуск: ср. в другой записи от того же сказителя (вар. II). Да старицы по кельям онатй дерут и т. д. Онати — возможно, испорченное «мантии», монашеские одежды (ср.: «манатьи на сее дерут» — Киреевский-4. №2). В другом вар.: «старушки костыли грызут» (Парилова — Соймонов. № I). Отселья. В записи Рыбникова от того же сказителя — очелье, т. е. часть головного девичьего убора, богато отделанная и украшенная. Да поклон отдал Чурила да и вон пошел. История о чужом богатыре — щеголе, красавце, не прижившемся в Киеве, сюжетно не согласуется с другими двумя былинами, где Чурила действует как персонаж, прочно связанный с Киевом (см. «Чурила и Катерина», «Дюк Степанович»).