Былины. Исторические песни. Баллады

Наконец, третьим, причем наиболее пестрым, типом скоморошин, содержащим несколько подтипов, являются скоморошины-пародии. Надо отметить, впрочем, что пародийные элементы встречаются практически во всякой скоморошине (имеется в виду пародия стиля и вообще художественной формы произведения – а по содержанию всякую скоморошину можно счесть пародией на действительность) – но для большинства скоморошин пародия на какой-либо «серьезный» жанр не является целью – она средство создания комического эффекта, причем для этого хватает пародии отдельных элементов стиля и поэтических средств. В части же текстов пародия выступает как основной художественный прием и цель создания текста. В композиционном отношении такие скоморошины воспроизводят жанровый канон пародируемого произведения (духовного стиха – «Жил-был моторный», «Старец во пустынюшке спасался»; Богослужебного песнопения – пародии на Пасхальный канон, акафист матери кукурузе и т. д.; христославления; заговоры; некоторые из них пародируют былинный стиль: ср. в «Агафонушке» – «Высока ли высота потолочная, глубока глубота подпольная.»; в «Старине о льдине» – «Как во славном во городе во туесе, да за крепкой стеной было – за жерновом.»; «Как во славном во Нижове» и пр.; имеются пародии на свадебный и похоронный обряды и обрядовый фольклор – «Свадьба совы», пародии на причитания, приговоры, свадебные указы и росписи приданого; пародируются, наконец, и письменные формы народной культуры – известны пародийные травники и лечебники, челобитные – более всего таких пародий в составе древнерусской литературы, однако есть и записи их в устном бытовании, хотя обычно воспроизведение это ограничивается фрагментом и не создается текста, равного по масштабу исходному объекту пародии).

Действие нескольких скоморошин происходит в мире птиц. Птицы занимают важное место в мифологии и символике народов мира; в русском фольклоре птичьи образы-символы свойственны свадебной обрядовой поэзии и лирическим песням. В науке отмечено, что среди образов-символов птиц различаются «хорошие» («божьи» – голубь, орел, лебедь и т. д.) и «плохие» (ворон, сова, филин, воробей и т. п.), несущие угрозу, пророчащие беду; в образе этих «плохих» птиц могут получать воплощение различные пороки людей.

В скоморошине «Свадьба совы» перенесение свадебного обряда в мир птиц и «антиповедение» действующих лиц по сравнению с традиционным обрядом и создают комизм сюжета. При формальном следовании основным этапам свадьбы им дается комическое наполнение: главные персонажи ведут себя ровно наоборот по сравнению с тем, что положено делать в соответствующие моменты свадьбы. В скоморошине пародирование имеет целью не осмеяние свадьбы, а создание комического эффекта за счет несоответствия обрядовой форме содержания – поведения, поступков действующих лиц, в которых нарочито нарушаются все устои обряда. Но принцип зеркального отражения обряда, выворачивания его наизнанку проведен гораздо более широко – скоморошина создает также образ целого мира, противоположного идеализированному миру подлинной свадьбы, – антимира.

Некоторые скоморошины тесно связаны с древнерусской литературой. «Старина о птицах» является едва ли не наиболее заметным произведением из скоморошин этой разновидности. Она сохранилась до настоящего времени, дойдя в нескольких десятках вариантов, обнаруженных, как в устном бытовании, так и в рукописных песенниках начиная с XVIII века.

В наиболее сохранных вариантах композиция «Старины о птицах» состоит из трех частей: двух довольно компактных, плавно переходящих одна в другую, и третьей, содержащей собственно описание «птичьего царства», которая может простираться до весьма дальних пределов. Первая и наиболее компактная часть «Старины о птицах» – краткое изложение годового хода времени, картина череды перемен природы, окружающей крестьянина. О тяготах жизни здесь нет и речи; кратко обрисованный мир устроен во благо человека. За этой картиной мироздания «Старина о птицах» переходит к устройству человеческого общества; вторая часть трехчастной композиции этого произведения изображает человечество упорядоченным от самого верха общества до низов его. Далее пойдет изображение собственно «птичьего царства»; показательно, что к его началу тон произведения становится шутливым: не выходя из пределов изображения «нормативного», идеального общества, в котором каждый занимает положенное ему место (цари на царстве, попы на погосте и пр.; очень характерны добрые молодцы, разъезжающие по чистым полям, словно ясные соколы), старина в один ряд с царями, королями и боярами ставит молодиц, обнимающихся на перинах с молодцами, малых ребят, спящих «по зенькам», и старых баб, о которых всему миру объявляется, что место им на печи, возле кринки с тестом.