Былины. Исторические песни. Баллады

Фольклористы различных научных школ выработали несколько основных вариантов решения проблемы историзма былин. Вот как их излагает профессор Ф. М. Селиванов: «1) Историческое событие отдельными реалиями наслаивается на уже существующий (мифологический, заимствованный, книжный) сюжет; 2) событие, изображенное в былине, неизбежно заслонялось позднейшими и многократными историческими наслоениями, что затрудняет или делает невозможными поиски исконного содержания; 3) первоначальный отклик на событие осуществлялся в произведениях другого жанра (хвалебная песня, сказание, предание), содержательную сторону которых впитала в себя былина» (Селиванов, с. 29). Из третьего положения также вытекает, что сами былины в том виде, как они нам знакомы, складывались позднее времен Киевской Руси – уже в эпоху удельных княжеств и татаро-монгольского ига, а во времена единого древнерусского государства бытовали лишь т. н. «про-тоформы» будущих былин (песни-хроники, отражавшие только что совершившееся событие; песни-славы в честь князей, звучавшие на пирах, а также, возможно, их противоположность – песни-поношения; воинские причитания, исполнявшиеся на похоронах и поминках), причем не в массе простого народа, а в дружинной среде, в окружении князя.

Во время татаро-монгольского ига на основе этих более ранних песенных жанров уже среди крестьянства и посадских людей начали складываться собственно былины, ставшие воспоминанием о былом единстве Русской земли, позволявшем успешно отражать набеги иноплеменников, а также и призывом к объединению разрозненных сил для общей борьбы с захватчиками. Это точно выразил еще в XIX в. критик Н. А. Добролюбов: «… во времена бедствий родной земли вспомнил он ‹народ› минувшую славу и обратился к разработке старинных преданий. Тут он начал организовывать разбросанные сказания, перепутал лица, местности и эпохи и целый трехсотлетний период сгруппировал около лица одного Владимира, бывшего ему памятнее других. Богатырей Владимировых заставили сражаться с татарами и самого Владимира сделали данником "грозного короля Золотой Орды Этмануйла Этмануйловича… В живой действительности народ не видел никакого средства управиться с своими поработителями… Но тяжела ему была эта покорность, и он всё не оставлял мечтать о средствах освобождения».[7]

Именно та важная роль, какую стали играть былины в национально-освободительной борьбе, возрождении русского государства после иноземного ига, и обеспечила им такую долгую жизнь в устной традиции – они пережили воспетую ими Киевскую Русь на целое тысячелетие! По мнению профессора Ф. М. Селиванова, «русский народ, формировавшийся в XIV–XV вв., осознавал себя непосредственным наследником Киевской Руси, ее славной истории, ее былого могущества. Воспоминания о героическом прошлом по-новому представали в эпоху национальной консолидации в условиях борьбы против ордынского ига; отдельные произведения воспринимались как части целостного прошлого. ‹.› Будучи отражением процесса этнической консолидации, былины одновременно способствовали укреплению идеи единства народа» (Селиванов, с. 31).

Былины по содержанию делятся на два цикла: киевский и новгородский; подавляющее большинство сюжетов принадлежит к киевскому циклу. Основу содержания этих былин составляют события времен Киевской Руси – огромного восточноевропейского государства, населенного древнерусскими племенами (поляне, древляне, северяне, дреговичи, радимичи, вятичи, кривичи, словене и пр.), предками современных русских, украинцев и белорусов. Большинство исторических событий и личностей, нашедших отражение в былинах, относятся к концу IX – началу XII вв., т. е. до распада Киевской Руси на самостоятельные удельные княжества во второй четверти XII в., которое в конечном итоге и привело к тому, что разобщенные древнерусские земли не смогли дать отпор татаро-монголам. Большинство событий, происходящих в былинах, приурочены к стольному городу Киеву и двору князя Владимира, былинный образ которого объединил воспоминания по меньшей мере о двух киевских великих князьях: Владимире Святославиче Святом (ум. 1015 г.) и Владимире Всеволодовиче Мономахе (1053–1125 гг.).

В нашей книге, в начале раздела былин помещены тексты о «старших» Богатырях – Святогоре, Вольге и Микуле Селяниновиче, которые представляют собою останцы догосударственного эпоса времен родового строя. Эти Богатыри наделены мифологическими чертами (оборотничество Вольги, мистическая связь с матерью-землей у Микулы), они не служат какому-либо князю – а Святогор вообще не может находиться в какой-либо земле или стране: в нем столько исполинской силы, что земля его не держит. Из былины «Илья Муромец и Святогор» видно, что время старших Богатырей проходит: Святогор умирает, а Илья, похоронив его, отправляется в Киев служить князю Владимиру (лишь в некоторых вариантах Илья Муромец соглашается воспринять часть силы умирающего Богатыря).