Было, есть и будет

К слову, мой Андрюша заявлял, что все совсем наоборот, и что он гораздо больше верит в экстрасенса — неграмотного шамана, чем в экстрасенса с ученым званием. При этом он забыл, что в своем племени шаман, или жрец, или кто там еще — как раз самый интеллектуально развитый, самый подготовленный и наверняка превосходящий своих соплеменников хотя бы хитростью.

Я допускаю, что зависимость экстрасенсорных способностей от развития интеллекта неоднозначна, прежде всего потому, что бесконечно сложен сам мозг. Но сейчас дело не в этом. Сейчас я должен уговорить Шолоро. Пусть я еще пока не вижу даже целей эксперимента, но этот шанс я не упущу.

— Слушай меня, Шолоро, слушай внимательно. То, что я сейчас стану говорить, это будет сказка… о будущем. Ты знаешь, что такое вторая сигнальная система?

— Ну, приблизительно.

— Больше пока и не нужно. Так вот, если очень упрощенно, можно сказать, что всем человек обязан второй сигнальной.

Шолоро фыркнула.

— Не смейся. Я вовсе не имею в виду, что человечество слишком разговорчиво. Бессловесный человек так и остался бы животным.

Шолоро тихо спросила:

— Неужели ты серьезно думаешь, что животные не разговаривают?

— Что? А, ну да. Видишь ли, они не разговаривают. Существует система знаков, сигналов на разные случаи жизни, и все. И не перебивай, об этом мы поговорим как-нибудь потом. Так вот, главное отличие человека от животных, но не единственное: вторая сигнальная. Ведь это то, что мы называем разумом. Молчи! Итак, две сигнальные системы. Но вот что интересно: эволюция-то продолжается. Остановиться она не может. Это постоянный процесс. И что же еще она сделает с человеком? А мы уже сейчас активно и часто вслепую вмешиваемся в свое развитие. Ты посмотри: изменяем среду обитания, режим и состав питания и так далее… Соображаешь?

По-моему, я ее напугал. Она смотрела на меня во все глаза, но я наконец успокоился. Шолоро меня понимала. И главное — она не оказалась равнодушной. Тысячи людей просто не желают ни о чем таком думать.

— Так, продолжим. Сейчас будет очень интересно. Представь себе третью сигнальную систему, четвертую… Мне кажется, что человеку уже сейчас не повредило бы, ну скажем, владеть телепатической связью. Кстати, министерство связи Японии финансировало изыскания в этой области. Ведь мозг-то продолжает развиваться, а мы используем его бездарно и в малом объеме. Что же может быть дальше? Возьмем то, на что хоть термины придуманы: телекинез, экстрасенсология, психотроника… В курсе?

Шолоро осторожно кивнула.

— Прекрасно… Да ты у нас грамотная девочка! Умеешь?

Она неопределенно повела плечом. По пластиковой поверхности столика, медленно пересекая выцарапанную надпись «„Динамо“ Киев — чемпион», поползла пачка сигарет. За ней — спичечный коробок.

— Вот видишь! Слушай дальше. Эвристическое мышление, освобожденный творческий потенциал всего человечества, каждый — гений! Непонятно? Потом объясню. А лицо у тебя сейчас хорошее — очарованное. Не спеши, это дела еще даже не завтрашнего дня. А сегодня мне нужна ты. Как ты это делаешь? Почему? Ведь в твоем теле наверняка нет специального органа, управляющего твоими необычными способностями. Это все тот же мозг. Но чем он отличается от мозга, например, моего? Иначе работает? Как именно? В общем, давай разбираться вместе. Предупреждаю, жизнь у нас пойдет нелегкая. Вряд ли нас все сразу поймут. И в шарлатанах еще походим, и в мистиках. Согласна?

Шолоро долго молчала. Раздумывая, она машинально забавлялась спичечным коробком, заставляя его подпрыгивать и переворачиваться. Без помощи рук, конечно. Наконец подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. — Я согласна. Но мне — и со мной — будет очень трудно. И нужно кое-что утрясти дома. Через две недели начнем заниматься, зачем ждать до сентября? Какие нужны учебники?

— Да подожди ты с учебниками. Что дома? Я могу помочь?

В голове у меня завертелась экзотика: таборы, кибитки, отчий гнев, жених с колыбели — весь кинематографический набор.

— Не нужно. Я напишу домой. Мама не будет против. Плакать будет.

— Мама-то где?

— На Кубани. Она в совхозе работает. Отца… нет. Я у мамы старшая.

— Понимаю. Не вешай нос. Я придумаю что-нибудь. Найдем приработок. Но, Шолоро… Никаких гаданий! Договорились? А потом, когда выучишься, и матери сможешь помочь, и младшим. Ведь это не так уж долго, как кажется. Вот адрес моей лаборатории и телефон. Приходи, скажем, послезавтра. Я закажу пропуск. Проводить тебя можно?

Мы вышли вместе. У входа я, конечно же, обнаружил Толика и Нолика, вежливо их поприветствовал, но знакомить с Шолоро не стал. Нечего.

Весь следующий день я думал о ней. И, странное дело, девочка в белых джинсах почти вытеснила из моего сознания цыганку в зеленой кофте и стоптанных туфлях. Такая Шолоро была мне ближе, понятнее, что ли. Современница. Нормальная девчонка. А то… смотрит, глаза загадочные, как вода в заброшенном колодце. И что-то такое она про тебя и про всех знает, будто стояла у истоков жизни…