Было… и прошло…

Опишу дом, в который перешла семья после отстранения деда от службы. Огромный дом, состоял из двух половин, одна из которых предназначалась для проживания семьи, а на второй располагалась кухня, комнаты для прислуги и кучера. Кроме того, была еще пристройка для кареты, ледника, бани с подведенной туда водой и прочими удобствами. Конечно, после революции никакой прислуги в доме не было.

После того, как деда выгнали со службы, он уже не работал по своей специальности, причем сознательно. Дед категорически не принял и революцию в целом, и власть большевиков в частности, его менталитет не позволял это сделать, потому и отказывался помогать им. Однако, он делал все, чтобы семья не бедствовала, и любыми способами зарабатывал на жизнь. Он работал землемером, помогал с учетом, благо образование позволяло иметь много профессий. А вот после войны устроился на рынок, где выдавал талоны на место торговли, главное, что его семья не голодала. Почти на всей территории страны в это время разразился голод. НЭП представлял собой попытку использования рыночных, товарно-денежных отношений для оживления российской экономики. После семи лет Первой мировой и гражданской войн положение страны было катастрофическим. Россия потеряла более четверти своего национального богатства. Эта политика покончила с разрухой, но не решила коренные экономические проблемы.

Дом окружал большой участок с фруктовыми деревьями, а остальная земля пустовала, и во время НЭПа на свободной земле стали сажать картошку. Мой Отец скрывал от деда, что вступил в ряды ВЛКСМ. Ему вообще не нравилась его старорежимная манера одеваться, традиции и привычки. И даже в повседневных делах, он им не изменял. Так, например, когда наступала пора копать картошку, то дед (его отец) выходил на поле в сюртуке и белых перчатках (других не было, а руки пачкать он не привык) и все время ругался на моего отца, зачем так много картошки посадили. Хотя мой отец отвозил ее на рынок и продавал вместе с яблоками из сада, и на эти деньги они жили до следующей весны.

Отец зарабатывал деньги извозом и уговорил деда купить ему лошадь. Наконец, конь был куплен, но с таким норовом попался, что совершенно не слушался и вел себя, как хотел. Долго отец с ним мучился, пока не встретился с цыганами. Разговорились, и цыган посоветовал старый цыганский метод. Нужно было перед поездкой намазать коню под хвостом скипидаром. Отец так и сделал. Конь всю дорогу скакал, как миленький и только косился на отца, будто бы боялся получить очередную порцию энергетического витамина.

Так, вместе со страной мои предки пережили в дальнейшем индустриализацию и коллективизацию, период массовых репрессий и прочие успехи и неудачи в истории страны. Началась финская, а затем и Великая Отечественная война.

Средний сын Константин, родной брат моего отца, перед войной окончил артиллеристское училище, и командовал батареей. Молодой, в самом расцвете жизни нелепо погиб в начале войны, впрочем, как и другие солдаты. Как рассказали его однополчане, они остановились в деревне, куда подтянули свои орудия. Немецкая разведка сработала очень четко. Они подготовились к бою. А немец, корректировавший огонь, очень метко выдал цель, и они сразу начали стрелять по нашей батарее. Один из снарядов попал прямо в Константина и от него остался только кусок шинели. И как же надо было так попасть, что осталась та часть, где хранились документы вместе с аттестатом, который предназначался бабушке. И она до смерти получала за него деньги.

Во время войны дед с бабушкой оставались в своем доме в Клину. Перед приходом немцев по городу разъезжала машина с нашими солдатами, которые бросали на деревянные дома зажигалки, за тем, чтобы они не достались врагу, который был уже недалеко.

Осенью 1941 года Сталин приказал использовать тактику «выжженной земли» в войне с немцами, то есть уничтожать всё, чтобы наступающие войска нацистов могли использовать в качестве пристанища. Приказ был жестоким, от него страдали и многие советские граждане. Это старая, но вместе с тем ужасная стратегия: уничтожить всё, чем может воспользоваться противник.

Ночью запылали дома в Крюково, Алабушево, и других населенных пунктам. Старые дома, построенные еще дедами пылали, а люди не успевшие эвакуироваться, протестовали и метались по улице, пытаясь их спасти. Дошла очередь и до Клина. Мой дед, бабушка, моя мать и сестра отца все ночи дежурили около дома, сбрасывая пылающие факелы с крыши. А на машинах ездили военные, прозванные в народе «ястребки», и бросали горящие факелы на дома.

Свой дом они отстояли, он один из тех многих, что сожгли, остался стоять целым на улице. Дом был покрыт железной крышей, что во многом помогло спасти его от пожара. Люди, оставшиеся без крова, негодовали и проклинали тех ребят, которые это делали. Хотя те были не виноваты, им самим было жаль людей, но приказ оставался приказом.