Было… и прошло…

Выполнить этот приказ было значительно сложнее, чем просто поджечь дома. В результате действий «охотников» и диверсантов-поджигателей без крова оставались не только немцы, но и советские граждане. Именно по этой причине, на Зою Космодемьянскую, ведомую на казнь немцами, набросилась с палкой одна из жительниц Петрищево. Один из мифов вокруг подвига Космодемьянской связан с тем, что многие источники называют ее партизанкой. На деле она была официально зачислена в ряды красноармейцев и была диверсанткой, заброшенной в тыл врага для выполнения боевого задания вместе с товарищами с задачей сжечь в течение пяти дней десять населенных пунктов, в том числе деревню Петрищево. Приказ обрекал на смерть от холода мирных граждан и подталкивал местное население на сторону немцев, лишая партизан поддержки. Более того, диверсанты физически не могли сжечь населенные пункты полностью, все ограничивалось бессмысленными поджогами нескольких строений.

Подвиг Зои Космодемьянской неоднозначен. В составе 2000 добровольцев в Москве она пришла поступать в школу диверсантов. Им там же, сразу в лицо сказали — смертники они на 95 %. большая часть людей осталась. Ещё раз — большая часть москвичей в 1941 осталась, зная, что погибнет с вероятностью почти 100 %. Это было совсем иное время и иные по составу душ люди!! Это были люди из живой стали, не чета нынешним равнодушным наблюдателям и избалованным мажорам. Сегодня москвич это символ недовольного обывателя, а тогда москвич это символ воли и чести для всей страны.

Три дня подготовки и Зоя Космодемьянская выехала с группой на первое минирования под Волоколамском. Группе выдали бутылки с зажигательной смесью, пистолеты, а также сухой паек на пять дней. Боеспособность бывших школьников была очень низкой, сразу после заброски в тыл диверсанты наткнулись на немецкий патруль, почти все юноши и девушки погибли в перестрелке или попали в плен. Однако, Зое удалось скрыться вместе с двумя товарищами. Космодемьянскую вечером 28 ноября 1941года при попытке поджечь сарай схватил местный житель Семен Свиридов. Допрос комсомолки вели три офицера и переводчик, по свидетельству очевидцев, ее раздели догола и пороли ремнями, но она ничего не рассказала. На следующее утро Космодемьянскую вывели на улицу, где немцы соорудили виселицу. На грудь девушки повесили табличку с надписью на русском и немецком языках: «Поджигатель домов». Перед смертью она успела крикнуть: «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть — это мое достижение».

С самого начала войны мой отец рвался добровольцем на фронт, хотя у него была железобетонная бронь, так как он работал на заводе «Лаборприбор». Только с пятого раза ему удалось получить направление в армию, причем произошло это очень смешно. Завод был стекольным, а кроме того, производил приборы с ртутью, взрыватели и другое оборудование для фронта. Мой отец работал техником на газовой станции, так как для изготовления стекла и приборов нужен был газ. Начальство каждый раз отказывалось снять с отца бронь, как он не пытался его уговорить. В очередной раз, придя в военкомат, он каким- то чудным образом получил повестку. Обрадовавшись, отец быстро прибежал домой, собрал вещи и побежал на призывной пункт, который располагался в городе на другой стороне реки Сестры. Чтобы туда попасть, надо было пройти через мост. Дома никого не было. Моя мать в это время на берегу реки стирала белье. И там, с моста отец увидел мать, и крикнул ей: «Маня, я ушел на фронт. До свидания!». Вот так они простились, не зная встретятся или нет.

В начале войны немецкие части почти вплотную приблизились к Москве. Первые мотоциклисты въехали в Клин и начали объезжать его, присматривая места для размещения своих военных.

Добротный дедовский дом им понравился сразу, и там решили поселить двух особо важных генералов. Дом пришел осмотреть фельдфебель. Он осмотрел весь дом и приказал перейти деду и бабушке на другую половину дома, где размещалась кухня и подсобные помещения, и ни под каким предлогом не появляться на половине, где будут жить немцы. Нужно было подготовить дом к приезду постояльцев, а также утром и вечером приносить горячую воду для господ офицеров только бабушке… Надо сказать, что в то время вместе с ними жила моя мать и сестра отца. Узнав, что в город вошли немцы их сразу спрятали в погреб, который был на заднем дворе. Там дед поставил два топчана и небольшую печь-буржуйку, чтобы те не мерзли. Топили ее только ночью, или рано утром, чтобы не видели дыма. Немцы творили с нашими девушками невесть что, и появляться на улице, и было очень опасно. Так и сидели они целыми днями и ночами в погребе. Генералы, поселившиеся в доме, особых хлопот не доставляли, утром они уходили в штаб и приходили к вечеру, но бабушка просто их возненавидела, особенно, когда ей приходилось носить большой самовар с горячей водой в дом.