Было — не было

И только теперь, посмотрев в сторону, куда указывал дубинкой бородач, Гешка увидел совсем близко от себя обвитый кругами веревки толстенный сосновый ствол. Он несмело, маленькими шажками обошел дерево.

К стволу был привязан человек. Руки, ноги, туловище — все крепко-накрепко схвачено веревками.

— Кто это? — Гешка наконец обрел дар речи.

— Бандитка, известное дело!

Девушка! Совсем еще молоденькая. В изодранном сереньком сарафане. На лице, на руках кровоподтеки. Боролась, видно, с ним, с таким здоровым. По ноге, наверное, стукнула — оттого он и хромает.

— Бандитка? — переспросил недоверчиво. — Она — бандитка?

— Бандитка и есть! — подтвердил бородач.

Вот, оказывается, какие бывают бандитки. А Гешка думал — все они старые, злые, крючконосые, вроде Бабы-яги. А эта… Эту даже жалко немножечко.

— Такая молодая! — Он подошел к пленнице вплотную. — Совесть у тебя есть?

Ответить девушка не могла. Рот был заткнут тряпкой. Но она шевельнулась угрожающе, и Гешка отскочил от дерева.

— Ух ты!..

— Прихвачено намертво, — усмехнулся бородач, расчесывая пятерней бороду. — Не бойсь!

— Грабила или убивала?

— Шпионка ихняя.

— Шпионка?!

С новой силой вспыхнул интерес к пленнице. Так она еще не просто бандитка — белобандитка! Вот гадина! Шпионить, вредить, предавать… Чтобы потом вот таких бедняков, как рыжебородый, мучили, вешали, расстреливали…

— Ну как, паренек, постоишь тут возле нее, покараулишь, не побоишься?

Гешка решительно затряс головой:

— Не побоюсь… А вы сами куда?

— За нашими сбегаю, в село. Меня-то не перехватят, я тут свой, все кругом знаю.

Бородач стал торопливо наставлять Гешку. В его обязанности вменялось следить, чтобы пленница не вытолкнула тряпки изо рта или, хуже того, не освободила рук.

Затянув напоследок веревку потуже и пообещав через час вернуться с подмогой, бородач захромал по направлению к селу и быстро скрылся из вида. Гешка, как и подобает настоящему караульному, зашагал возле дерева, ни на секунду не выпуская девушку из поля зрения. Десять шагов туда, десять шагов обратно. Десять туда, десять обратно…

Очень скоро появился Ленька. В руке палка, сам улыбается смущенно.

— Я тут рядом был. Если бы этот дядька тебя… я бы его — во! — Он угрожающе потряс своей палкой.

— Герой! — Гешка хмыкнул. — Он свой!

— А она? — Ленька не сводил глаз с дерева.

— Шпионка!

Ленька сразу осведомился:

— Крепко привязана?

— Будь здоров!

— Может, допросим ее, а?

— Не подходи! — крикнул Гешка, хотя Ленька и так не подошел бы ни за какие коврижки. — Дядька сказал, я за нее головой перед нашими отвечаю!

Но не прошло и нескольких минут, как он сам стал томиться от одолевавших его вопросов. Интересно, кто она: переодетая княжна или графиня? Интересно, как она: добровольно или заставили? Интересно, лет ей сколько? А звать как?..

Ответить на все эти бесчисленные вопросы могла только она сама. Но для этого нужно было вынуть кляп.

А если, как вынешь кляп, она сразу заорет на весь лес, призывая к себе на помощь?

Ну и что?

Во-первых, вблизи никого нет — это они установили точно.

Во-вторых, можно сразу же заткнуть ей рот.

Хм…

А как думает Ленька?

Ленька, как всегда, боится. Вдруг то. Вдруг это. Вдруг то и это. Но и ему тоже интересно. Еще как интересно!

— Ну, давай. На одну только секундочку вытащим — и все.

— За секунду ничего не спросишь.

— Ну, один только маленький вопросик — и все!

Ладно, там будет видно, один вопросик или два. Важно, что Ленька тоже не прочь участвовать в допросе шпионки.

Они вдвоем подступили к дереву. Гешка одним рывком выхватил тряпку.

— Ну, спрашивай.

— Нет, ты! — Ленька укрывался за его спиной.

Так получилось, что первой заговорила сама девушка.

— Тьфу, щенки колчаковские!

— А? — опешил Гешка.

— Ишь, расфуфырились! — взгляд, которым его смерила девушка, был красноречивее всяких слов. — Ничего-ничего, скоро пошерстят вас всех, толстопузых!

— Кто толстопузый? Я — толстопузый?

Гешка оглядел себя растерянно, увидел вельветовую куртку на молнии и все понял.

— Вот это дает так дает! Думаешь, я капиталист? Слышишь, Ленька, она решила, что я капиталист.

— Заткни ей рот поскорее, — посоветовал Ленька. — Сейчас заорет, вот увидишь. Уже приготовилась!

Но Гешка не стал затыкать ей рта. Забеспокоило другое. Ну не странно ли получается? Она бандитка, шпионка — и обзывает их колчаковскими щенками. Она переодетая графиня или княгиня — и говорит ему: толстопузый.

Что-то тут не так. Что-то не так…

Девушка по-прежнему смотрела на него ненавидящими глазами. Кого же она ненавидит? Колчаковского щенка?

Гешка сообразил. Быстро расстегнул куртку, вытащил концы пионерского галстука.

— Это видишь?

— Красный! — она, обрадовавшись, рванулась вперед. Веревки еще сильнее впились в тело. — Так развязывай, развязывай же поскорей! Воротятся — в контрразведку утянут!

Но не решался еще Гешка ее освободить. Разве тот, рыжебородый, в тряпье босиком, — за белых?

— А он, этот дядька, тоже наш?