Былое и дамы

И вот неожиданно я опять встретила её, на этот раз в Париже. По какой-то непонятной мне причине Ольга настаивала, чтобы я посетила их именно в январе. Я долго отнекивалась, потому что терпеть не могу парижскую зиму — с лондонских времён мои легкие плохо переносят холодный воздух. Но Ольга продолжала настаивать со странным упорством и мне пришлось согласиться.

Оказалось, что моя девочка приготовила мне потрясающий сюрприз: ей удалось заказать билеты на премьеру спектакля в театре Комеди Франсез с Сарой Бернар в главой роли. Великая актриса пару лет назад покинула труппу Ко-меди Франсез и стала гастролировать по всему миру. В январе она всё же согласилась выступить в Париже в пьесе Сарду “Тоска”, и в публике началось безумие. Билеты расхватали задолго до премьеры, и к началу гастролей Сары Бернар целые семьи ценителей актёрского мастерства стали стекаться со всей Европы в Париж. Отели были переполнены так же, как рестораны и кафе. Это был настоящий праздник искусства!

В этом году зима в Париже выдалась суровая, но, несмотря на мороз и глубокий снег на тротуарах и мостовых, толпы продрогших людей томились в день премьеры у окошка закрытой кассы театра в надежде на распродажу невостребованных заказов. А перед началом представления эти же толпы выстроились вдоль ведущего к театральным дверям тротуара, выпрашивая лишний билетик.

Оленька задумала устроить мне настоящий праздник. Мы с ней заехали за Габриэлем в Сорбонну за несколько часов до начала спектакля и отправились обедать в заранее облюбованный ею ресторанчик, где встретились с её друзьями Надин и Анри, тоже удачливыми обладателями билетов. Мы впятером заняли свою ложу ещё до того, как зал заполнился такими же счастливчиками, как мы. Предвкушая предстоящее удовольствие, мы весело болтали. Надин, страстная поклонница Сары Бернар, посвящала нас в неизвестные нам подробности жизни великой актрисы, настоящее имя которой было Генриетт Розина Бернар.

С интересом слушая рассказ Надин о куртизанке еврейке Юдифи Бернар, матери Генриетт Розины, я краем глаза следила за втекающим в зал потоком нарядно одетых людей. Воздух вокруг был наэлектризован пересекающимися всплесками радостных приветствий и весёлого смеха — мне редко случалось встретить враз такое количество счастливых людей. Поскольку все, опасаясь опоздать, стремились попасть в театр как можно раньше, ряды партера и ложи заполнились публикой задолго до начала спектакля. Это было странное зрелище, совсем как в церкви — свет в зале горел, никто не вскакивал со своих мест и даже не разговаривал, разве что шёпотом.

И вдруг зал зашевелился и зашелестел, как будто по рядам прокатилась волна. Со всех сторон к противоположному нашей ложе углу зала стали стекаться элегантные господа в чёрных фраках и белых манишках, внезапно напомнившие мне пингвинов, которых я видела в венском зоопарке. Дойдя до невидимой мне цели, они останавливались и теснились вокруг какой-то светловолосой головы, по всей вероятности, женской, склоняясь иногда так, словно целовали этой голове руку. Зазвенел пронзительный звонок, и свет в люстре под потолком начал постепенно меркнуть. Стайка галантных пингвинов поспешно рассеялась по залу, так что мне удалось рассмотреть в ложе напротив знакомое лицо моей потерянной, но не забытой курсистки Лу фон Саломе.

Странно, почему я заранее не предположила, что Лу обязательно будет в этом зале, куда стеклись самые сладкие сливки европейского культурного сообщества? И всё же я не могла предположить, что эти сладкие сливки дружно, как по команде, стекутся к её ложе для совершения обряда целования руки. Как и когда она умудрилась обольстить целое стадо этих элегантных пингвинов?

Занавес медленно пополз вверх, давая мне возможность поискать глазами лицо моего дорогого Поля, место которого должно было быть рядом с Лу. Но рядом с ней сидел кто-то другой, незнакомый, чернокудрый и бородатый. Воспользовавшись затянувшимся музыкальным вступлением, я спросила всезнающую Надин, знакома ли она с Лу Саломе.

“Со знаменитой Лу фон Саломе? — живо откликнулась Надин. — Лично я с нею не знакома, но знаю всё, что о ней говорят. А о ней говорят все — ведь имя её на слуху”.

Значит, моя бывшая ученица добилась того, чего хотела!

“А кто этот бородатый господин, сидящий рядом с нею в ложе?”

“Это её муж, профессор-востоковед Карл Андреас”.

Вот это новость — Лу вышла замуж! Никогда бы не поверила — может быть, это ошибка?

“Вы уверены, что Лу вышла замуж?”

Глаза Надин возбуждённо вспыхнули: “Конечно, уверена. Свадьба была совсем недавно и о ней писали все газеты”. Она вдохнула воздух, чтобы что-то добавить, но увертюра закончилась и началось действо. Надин шепнула: “Поговорим в антракте”, — и поднесла к глазам бинокль.