– Легко? – воскликнул я, задетый легкомысленным тоном Дени. – Как бы не так! Попробуйте, уважаемый Анри, проволочиться за бортом корабля при скорости в пару десятков узлов, прицепившись к ржавому якорю, когда один ваш бок обдирает стальная обшивка океанского лайнера, а и другой нацелены зубы изголодавшегося морского хищника! Целыми стаями собирались акулы вокруг нас, сбивая с курса судно и норовя броситься под его киль, чтобы привычно перевернувшись кверху брюхом, броситься на беззащитного человека. Да у меня от постоянного ощущения смертельной опасности на первой же миле стальной струной натянулся каждый нерв, вплоть до седалищного, и я потом с неделю непроизвольно подёргивал головой, хотя и перестал помаргивать левым глазом, что очень мешало мне под вечер выглядеть серьезным.
– Дик, ты несколько сгущаешь краски, – остановил меня друг и, меняя тему, обратился к капитану: – Скоро ли Марсель, месье Анри?
– Еще двое суток и вы окунётесь в лоно цивилизации, – немедля сообщил капитан.
– Скорее бы! И прямо в лоно! – мечтательно прикрыл я глаза. – Надоело шляться по мировым задворкам и общаться с дикарями. Так хочется спокойного течения жизни без опасения за завтрашний день, твёрдого достатка материальных благ и простых бытовых удовольствий.
И мы утешились доступными прелестями повседневности, а когда выползли на палубу, уже вырисовывались в рассветной дымке благородные очертания берегов Франции. Жизнь продолжалась, давая пищу пытливому уму и непредсказуемую возможность действия, как хлопотливому телу, так и непоседливым ногам.