Былого ищу следы…

Музей быстро рос и развивался. В конце 30-х годов он был реорганизован из районного в опытно-показательный краеведческий музей, показывающий историю, экономику, культуру, природные богатства Московской области.

О нем написаны книги и статьи. В частности, в 1925 и 1928 гг. были выпущены краткие путеводители по музею - весьма любопытные книжки, рассказывающие об экспонатах каждого зала, о направлениях деятельности совета научных работников - так именовалось руководство музеем. А в 1968 - 1971 гг. в VI и VII выпусках «Очерков истории музейного дела в СССР» опубликованы статьи-воспоминания о музее, написанные Е. С. Радченко, которая принимала активное участие в создании и строительстве музея, многие годы была его ученым секретарем. Она подробно знакомит читателей с довоенной деятельностью музея, с его работниками, и прежде всего с Н. А. Шнеерсоном, основателем и многолетним директором музея, видным музейным деятелем 1920 - 1930-х годов.

Не ставил я своей целью подробно рассказывать об истории монастыря и музея, ибо любой этим интересующийся всегда может познакомиться с названными материалами. Этот небольшой познавательный экскурс можно считать в какой-то мере предисловием к изложению тех событий, о которых еще не написаны книги, научные статьи и популярные очерки. Эти события, связанные со спасением сокровищ музея в годы Великой Отечественной войны, и до сего времени мало известны.

Сейчас уже нелегко восстановить, кажется, не столь уж давнюю историю. Одних участников эвакуации уже нет в живых, других судьба разбросала в разные концы страны, их теперь и не сыщешь. Обратился, конечно, прежде всего в музей. Но там с предвоенных лет сменилось несколько поколений сотрудников, и нынешние о музейных делах той поры знают больше понаслышке, до них дошли в основном легендарные отзвуки действительных событий. Все же мне подсказали фамилии людей, которые могли кое-что знать.

Итак, год 1941-й…

Год этот во всех отношениях был необычным в жизни музея. Ведь он после долгого перерыва, во время которого шла реорганизация, вновь открылся 1 мая. А через месяц и 22 дня - война, которая перечеркнула все дальнейшие многообещающие планы и надежды. Правда, поначалу она казалась далекой, эта война. Кто тогда, в июньские дни, мог подумать, что фашистская армия докатится до Истры! Но в августе был уже получен приказ об эвакуации. Музей закрыли. Остались в нем только те сотрудники, которые должны были подготовить экспонаты к эвакуации: директор Семен Митрофанович Прусаков, ученый секретарь Вера Николаевна Игнатьева, заведующая историческим отделом Евдокия Спиридоновка Пичахчи и старший научный сотрудник Петр Сергеевич Иванов. Кого из них ныне можно отыскать? И где?

Выяснил, что Иванов, пытливый, деятельный и многообещающий работник, сразу же после эвакуации музея вступил в ополчение и вскоре погиб. Было ему тогда лет 35 - 37.

Следы Пичахчи после долгих поисков совершенно неожиданно обнаружились в Киргизии, в небольшом районном поселке Кировское. Написал мне оттуда художник и преподаватель Андрей Захарович Толчинский. «Работала она у нас с 1942 г., - сообщает он. - Вначале - учительницей, затем - заведующей детским домом. Человек высокого благородства, скромный и преданный делу воспитания детей, истинная подвижница. По праву снискала себе любовь нашей детворы, особенно военного времени. Но ее уже нет в живых, погиб и ее сын - утонул в море. Евдокия Спиридоновна не пережила такой трагедии… Я часто с ней встречался, много говорил на педагогические темы, об искусстве, о живописи. Но никогда она не говорила об эвакуации Истринского музея…»

Давно скончался и Семен Митрофанович Прусаков. Умерла его жена, а сын не вернулся с войны.

Оставалась лишь Вера Николаевна Игнатьева. Не она ли сейчас руководит Дарвиновским музеем в Москве? Тогда я с ней знаком, как-то пришлось обращаться к ней по каким-то музейным вопросам…

Звоню Вере Николаевне:

- Да, в сорок первом я была ученым секретарем Истринского музея. И принимала участие в его эвакуации…

Повезло мне. Тем более что Игнатьева - человек энергичный, знающий, обладающий прекрасной памятью. Уж она-то многое может рассказать. Вскоре мы встретились, и я узнал подробности спасения музея.

Прежде всего согласно полученной инструкции были упакованы в ящики наиболее ценные экспонаты - предметы из золота, серебра, других драгоценных металлов, ювелирные изделия, уникальные произведения древнерусского прикладного искусства, наконец, вещи патриарха Никона. Среди них - оригинальная модель «Храма Воскресения в Иерусалиме» работы греческого мастера XVII века, сделанная из кипариса и перламутра; «Служебник» 1655 г.; евангелия 1644 и 1694 гг. в золотых окладах, украшенные драгоценными камнями.

В 17 ящиков уложили около тысячи вещей. На двух грузовиках их отвезли в Москву и сдали в хранилище Наркомфина СССР.