Былого ищу следы…

В Москве сдали экспонаты в Исторический музей, з том числе французские знамена, отбитые русскими войсками во время Отечественной войны 1812 г., личную повозку М. И. Кутузова, скамью, на которой сидел великий полководец на военном совете в Филях, сани Наполеона, ценнейшие исторические документы, старые картины и гравюры.

Но в Москве Кожуховы пробыли недолго. 3 ноября поступило указание областного комитета партии и облисполкома направить Сергея и Евгению Кожуховых вновь на спасение музея - на этот раз в Новоиерусалим. В Истру приехали вечером следующего дня. Ожесточенные бои шли в 50 километрах от города, гитлеровские танки могли вот-вот появиться у Истры. Ночь в тревожном ожидании тянулась мучительно долго. Было очень холодно. Утром им удалось получить два грузовика. Поехали к монастырю.

Но дальше случилось нечто совершенно непредвиденное, которое могло бы кончиться трагедией. У сторожа, которому доверили охранять ящики с экспонатами, приготовленными к отправке, «почему-то» не оказалось ключей от помещений, где они находились. «Нет, и все тут, - утверждал он с тупой настойчивостью, - мне их никто не оставлял…» (Он говорил неправду. Когда пришли немцы, то этот сторож активно с ними сотрудничал…)

Пришлось спешно ехать в город и разыскивать там слесаря. Еле-еле нашли его. Он с трудом распилил старые массивные замки на кладовых Воскресенского собора. А если не отыскали бы слесаря?

Лишь к 11 часам ночи 5 ноября вывезли ящики па станцию. Погрузили в пульмановский вагон и выехали в Москву. Этот состав был последним, проследовавшим в Москву от станции Истра…

Затем экспонаты Истринского и Бородинского музеев вывозятся в Алма-Ату. Сопровождают их Сергей Иванович и Евгения Ивановна Кожуховы.

- Ехать было нелегко, - признается Евгения Ивановна, - хотя бомбили нас всего два раза. Наш состав уцелел, и мы благополучно доехали до столицы Казахстана. Встретили нас радушно. Устроили хорошо. Комнаты были сухие, и я смогла осмотреть вывезенные вещи, просушить ткани, полотна, книги…

Сергей Иванович, человек очень деятельный, - продолжает Евгения Ивановна, - вскоре организовал выставку, посвященную Отечественной войне 1812 г., стал читать лекции, делать доклады…

Она сообщает такую подробность из казахстанской жизни истринских экспонатов. Кое-что из них - рясы, потиры, иконы, подсвечники, церковные книги - Наркомпрос разрешил использовать на съемках кинофильма «Иван Грозный». Музейные ценности даже в эвакуации служили искусству.

За спасение музейных сокровищ имя Евгении Ивановны Кожуховой было внесено в книгу Почета Наркомпроса республики.

В августе 1943 г. Евгения и Сергей Кожуховы возвратились с имуществом Истринского и Бородинского музеев из Алма-Аты в Москву. Поскольку Новоиерусалимский монастырь стоял в развалинах, ящики с экспонатами поместили на временное хранение в бывшую церковь на Берсеневской набережной. И здесь вдруг Евгения Ивановна увидела еще какие-то ящики с экспонатами и, к удивлению своему, узнала, что они также принадлежат Истринскому музею. Поинтересовалась, а как же они попали сюда, кем сохранены были? В то время ответа на свои вопросы она не получила…

Вот на эти вопросы предстояло ответить мне по прошествии почти 40 лет. Опять-таки обратился к Вере Николаевне Игнатьевой. Поведала она прелюбопытную историю…

Оказалось, что не все экспонаты были вывезены на восток. Много ценных историко-художественных вещей осталось в музее. Чтобы они не попали в руки фашистам, решено было спрятать их в специально оборудованные на территории монастыря тайники. Их сооружали Прусаков, Игнатьева, Пичахчи и Иванов. Кроме них, никто больше не знал об их существовании.

Старинную мебель, которой так гордился музей, перенесли в подвал под трапезную. В другой тайник, уже в самом Воскресенском соборе, упрятали книги и рукописи, картотеку, инвентарные описи. Наконец, в соборе же, в одном из его неприметных залов, сложили старую церковную утварь, иконы, евангелия, образцы русских и западных тканей, фарфор, часы (в том числе знаменитые фирмы Джона Тейлора, изготовленные в начале XVIII в. в Англии), скульптуру, подсвечники, ковры, старинные рукописи. Дверь заложили кирпичом и закрасили под цвет стен. Человек непосвященный не смог бы доискаться до тайника.

- Кирпичи были тяжелыми, мокрыми, - вспоминает Вера Николаевна. - Носили их в собор в… чемоданах. Почему? Чтобы не вызвать каких-либо подозрений у посторонних: разный ведь народ в монастыре бывал… Прежде чем кирпичи употребить, приходилось сушить их па печке…