Читаем Былого слышу шаг полностью

Человек этот имеет интереснейшую биографию. В период «первой» Советской власти в Сибири — он рядовой крестьянин. Во время колчаковщины в декабре 1918 года он примыкает к восстанию и избирается председателем Тасеевского волисполкома. Напомню в двух словах историю Тасеевского восстания. Тасеевская группа — единственная в Восточной Сибири, не побежденная Колчаком, — нанесла последнему ряд блестящих ударов и территориально захватила огромное пространство. Душой восстания и его организатором был Яковенко. Я имел — скажу прямо «счастье», будучи подчиненным Яковенко «партизаном», наблюдать его работу в течение года «партизанства» и полугода (в 20 г. — январь — август) при Советской же власти. Из бесед с Яковенко убедился, что он являлся в то время типичным представителем того «энтузиазма масс», о котором Вы как-то говорили в одной из последних своих речей. Безоговорочно преданный лозунгам Советской власти, дисциплинированный и трезвый, он удивительно умел сочетать вышеназванный «энтузиазм» с чисто мужицкой хозяйственностью и реалистичностью, сказавшимися в той налаженности партизанского «тыла», какой знаменит Тасеевский фронт против Колчака. Авторитет его среди крестьянства был поразительным. Вера в его личную честность и разумность — повсеместны.

За последний год моего пребывания в Москве я не знал, что сталось с Яковенко. Но на нашем земельном съезде я встретился с двумя делегатами из Енисейской губернии, Молчановым и Малаховым, очень крупными местными работниками. Они мне сообщили, что Яковенко — горячий сторонник новой экономической политики. Молчанов (предгубчека) сказал, что благодаря присутствию Яковенко в Канске все осложнения с крестьянством в этом уезде (осложнения, по его словам, могли быть крупного характера и угрожали Красноярску) были ликвидированы находчивостью, смелостью и личным влиянием Яковенко. То же подтвердил и Малахов, агроном по профессии.

Соколов (из Сибревкома) говорил мне, что пока Яковенко в Канске, Сибревком может быть спокоен за Канский уезд. Таково влияние среди крестьянства этого человека. На мой взгляд, он будет очень уместен на посту мужицкого наркома. Его дисциплинированность, преданность Соввласти — вне сомнения. Знание мужицкой души, крестьянского быта, кровная связь с деревней, безупречность личная, героическое прошлое, окружающее его своеобразным ореолом борца против помещиков и генералов, — может быть использована наркомземским аппаратом для любой сельскохозяйственной кампании…


17 декабря 1921 года

В. И. Ленин — Л. Б. Каменеву[9]

Посылаю Вам это письмо в дополнение к нашей последней беседе. Считаю абсолютно необходимым, чтобы как можно больше чекистов познакомились на предстоящем съезде лично с Яковенко. Перешлите это письмо, пожалуйста, всем членам Оргбюро в первую голову, а потом ознакомьте других чекистов. Попросите Молотова[10], когда он прочтет это письмо, позволить мне.


22 декабря 1921 года

В. И. Ленин — В. М. Молотову и всем членам Политбюро ЦК РКП(б)

Прошу ускорить ознакомление всех членов Политбюро с тем сообщением Теодоровича относительно сибирского крестьянина Яковенко, которое было мною Вам послано.


24 декабря 1921 года

В. И. Ленин — Е. М. Ярославскому[11]

Прошу Вас дать самому и собрать от всех находящихся здесь ответственных и влиятельных сибирских товарищей отзывы о крестьянине Яковенко (кажется, предуисполкома Канского, Енисейской губернии). Отзывы нужны поподробнее. На предмет обсуждения вопроса в ЦК о назначении Яковенки наркомом земледелия.

Возраст? — Около 40 лет.

Опыт? — Непосредственное знакомство с советской работой.

Уважение крестьянства? — Большое.

Знание хозяйства? — Середняк, очень большого хозяйства не вел.

Твердость? — Властный, твердый человек.

Ум? — Умный, сметливый.

Преданность Соввласти? — Преданность доказал и в период партизанства и позже.

Очень прошу провести это быстро и как следует.


25 декабря 1921 года

Из книги записи приемов у В. И. Ленина

И. Н. Смирнов должен дать сведения о Громове и др. крестьянах и подтвердить письменно, что Яковенко крупнее Громова.


25 декабря 1921 года

В. И. Ленин — В. М. Молотову для Политбюро ЦК РКП(б)

Прошу поставить на голосование всех членов Политбюро постановление немедленно вызвать в Москву Яковенко, поручив Чуцкаеву или другим сибирским делегатам в той же телеграмме вставить распоряжение об его временном заместительстве. Вызов предлагается на предмет ознакомления с ним и возможности назначения его на должность наркома. Основание — отзыв Теодоровича, уже разосланный членам Политбюро, и три отзыва сибиряков, которые прилагаю.


Отзыв о В. Г. Яковенко бывшего председателя Енисейского губревкома А. П. Спундэ

Перейти на страницу:

Похожие книги

40 градусов в тени
40 градусов в тени

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Юрий Владимирович Гинзбург , Юрий Гинзбург

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное