Читаем Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника полностью

В РЕДАКЦИЮ ИЗВЕСТИЙ ОТДЕЛЕНИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА

Статья А. Конечного и К. Кумпан представляется мне очень интересной. Скрупулезное изучение фактического материала сочетается в ней со своеобразной, новой поставкой вопроса.

Выводы авторов статьи убедительны и конкретны и в то же время она ориентирована на существенные проблемы метода Достоевского, его поэтики.

Опубликование этой статьи считаю в высшей степени желательным.

Доктор филологических наукЛ. Гинзбург17.9.1975

А вскоре Лидия Яковлевна получила из редакции журнала отзыв, который и передала нам.

ОТЗЫВ

О статье К. А. Кумпан и А. М. Конечного «Наблюдения над топографией „Преступления и наказания“» (23 стр.).

Статья обобщает и дополняет наблюдения (Д. С. Лихачева, Н. П. Анциферова и др.) над топографией («сценической площадкой», по выражению Д. С. Лихачева) романа Достоевского, содержит интересные размышления над функцией топографической точности, поддерживающей ощущение подлинности действия. С этой целью анализируются также упоминаемые в романе фамилии петербургских домовладельцев, и все это – не только в окончательном тексте романа, но и по особенно много дающим подготовительным материалам. И хотя, как выясняется, микротопография действия в романе остается противоречивой, – наблюдения авторов статьи ведут к заключению о принципиальной для Достоевского тенденции к деконкретизации и сдвигу реальной топографии (стр. 21). Этим способом в романе Достоевского создается специфический, фантасмагорический образ Петербурга – «город-двойник, отраженный как бы в кривом зеркале» (21), – подобный тому, который позднее создал А. Белый в романе «Петербург».

Статью К. Кумпан и А. Конечного следует непременно напечатать в «Известиях АН СССР» – она вызовет живейший интерес, особенно в pendant к статье Л. К. Долгополова[1320], которую авторы статьи уточняют, но уважительно упоминают на стр. 22.

К статье приложена карта, которая тоже, конечно, подлежит публикации.

Член редколлегииА. Гришунин10.X.1975

После выхода нашей статьи Дмитрий Сергеевич Лихачев вновь возвращается к проблеме «топографической точности» в главе «Достоевский в поисках реального и достоверного»:

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия