Читаем Былые дни Сибири полностью

Смотря на тяжкую вину сыновнюю, подобно Авессалому, на отца своего возставшему, еще же к тому смотря на лицо обидимое, которое есть отец и государь, полномочную власть над сыном имущий, не дерзаем сицеваго дела разсуждением своим определительно касатися: ибо сие дело весьма есть гражданскаго суда, а не духовнаго, и власть превысочайшая, а наипаче в царствии, которое есть монархиа, суждению подданных своих не подлежит, но творить, елико хощет, по своему изволению, без всякаго совета степеней низших; однако ж, понеже велено нам, не на декрет, но в наставление, поискати от Священных Писаний образцов и статей, сему делу приличных; того ради, повеление монаршеское исполняючи, мы, вси здесь в царствущем великом граде, в Санктпитербурхе ныне присущие и нижеподписанныи духовныя лица, приискали от Священных Писаний то, что возменялося нам быти сему ужасному и безприкладному делу сообщно:

I) Отцеругатель, сын Ноев проклят был от отца и рабом братома своима осужден! (Бытия, гл. 9).

II) Заповедь Божия: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и долголетен будеши на земле». (Исход, 20).

Князю людей твоих не речеши зла. (Исход, 22).

III) Аще хто злоречит отцу своему или матери своей, смертию да умрет. (Исход, гл. 21). — Тожде пишется и в книгах Левит. Во гл. 20. Тожде и Сам Христос вспоминает, у Матфея, во гл. 15 и у Марка во гл. 7-й.

IV) Аще кому будет сын непокорив и губитель, непослушаяй гласа отца своего, и гласа матери своея, и накажут его и не послушает их, да поймет отец его и мать его и да изведут его пред старцы града своего и пред враты места своего и да рекут к мужем града своего: «Сын наш сий непокорив есть и губитель и не послушает речи нашея, ветуя пиянствует, и да побиют и мужи града сего камением и да умрет; и да измете злое от себе сами, да и друзие, слышавши убоятся». (Второй Закон, гл. 21).

V) Злословяй отца или матерь, угашает светильник свой (Притчи Соломоновы, гл. 20).

VI) Делом и словом чти отца своего да найдет ти благословение от него: благословение бо отчее утверждает дом чад, клятва же материя искореняет основание (Сирах, гл. 3). Там же, нисше: «Чадо, заступи в старости отца своего и не скорби его в животе его».

VII) Людие израильтестие, бывши в плене Вавилонском, собраша серебро и послаша во Иерусалим, ко Иоаки-му, жрецу великому и ко всем людем, и рекоша: «Се послахом к вам серебро, да купите на сребре всесожжение за грех и фимиам и сотворите требу и вознесете на требник Господа Бога Нашего и молитеся за житие Навуходоносора, царя вавилонскаго и за житие Валтасара, сына его, да будут дни их, яко дние небесные». (Варух гл. 1).

VIII) Мардохей, слышав помышление евнухов царских, и иже стрежаху двор, и разуме, яко готовят руце свои убити царя Артаксеркса, и сказа царю, яже они помышляют; и испыта я царь, и исповедашася, и повешаны быша. (Книга Эсфири, гл. I).

IX) О Авессаломе ведома история в Книгах 2-х царств. Гл. 15, 16, 17, 18. И сия убо поелику возмогохом воспо-мянути от священных писаний Ветхаго Завета.

От Новаго Завета.

I) Сам Христос бысть повинуясь отцу мнимому, Иосифу и матери своей. (Лука, гл. 2). И кинсон повеле даяти Цесарю. (Матф., гл. 22 и 17).

II) Аще хощеши внити в живот, соблюди заповеди, еже не убиеши, не прелюбы сотвориши, не лжесвидетельствуеши, чти отца и матерь, и возлюбиши искренняго своего, яко сам себе. (Матф., гл. 19).

III) Иже аще речет брату своему: «Рака!» — повинен будет сонмищу. (Матф., гл. 5).

IV) Яко раби Божий всех почитайте, братство возлюбите, Бога бойтеся, царя почитайте, раби, повинуйтеся во всяком страсе владыкам, не токмо благим и кротким, но и строптивым: се бо есть угодно пред Богом. (Поел. I Петра Апост., гл. 3).

V) Всяка душа властем предержащим да повинуется: несть бо власть, аще не от Бога; сущие же власти от Бога учинени суть; тем же противляяйся власти, Божию повелению противляется; противляющи же себе грех приемлют; князи бо не суть боязнь добрым делом, но злым. Хощеши ли не боятися власти, благое твори, и имети будеши похвалу от него: Божий бо слуга есть, тебе во благое. Аще же злое твориши, бойся: не бо без ума меч носит. Божий бо слуга есть отмститель во гневе злое творящему. (К римляном, гл. 13).

VI) Чада, послушайте своих родителей о Господе: сие бо есть праведно, чти отца своего и матерь, яже есть первая заповедь во обетовании, да благо ти будет, и будеши долголетен на земли, и отцы не раздражайте чад своих, но воспитовайте и в наказании и учении Господни. Раби, послушайте господий своих по плоти, со страхом и трепетом, по простоте сердца вашего, якоже и Христа; не пред очима точию работающе, яко человекоугодницы, но яко же раби Христовы, и творяще волю Божию от души с благоразумием служаще, яко же Господу, а не яко человеком. (К эфессфом, гл. 6). Тожде пишет и во послании к колоссаем, в главе 3-й.

VII) Воспоминай, тем начальствующым и владеющым повиноватися и покорятися, и ко всякому делу благу готовым быти. (Тит., гл 3).

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека исторической прозы

Остап Бондарчук
Остап Бондарчук

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Историческая проза
Хата за околицей
Хата за околицей

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Историческая проза
Осада Ченстохова
Осада Ченстохова

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.(Кордецкий).

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Историческая проза
Два света
Два света

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Историческая проза

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее