Былые дни спорта

Былые дни спорта

«Большого роста, большого сердца, большой души человек» — так говорили о Конан Дойле. Мог ли такой человек не интересоваться спортом? К рослой, атлетического сложения фигуре, бойцовскому темпераменту и живой отзывчивости следует еще добавить происхождение и профессию: англоирландец и врач. Конечно, сэр Артур Конан Дойл был спортсменом и, выражаясь по-современному, болельщиком спорта.

Среди писателей, соотечественников Конан Дойла, спортсменов было немало. Однажды Байрону его друг, молодой человек, сказал:

— Послушайте, за вычетом стихов, ведь я вам больше ни в чем не уступлю!

— Я лучше тебя плаваю, стреляю, фехтую и езжу верхом, — отвечал поэт.

Само понятие «спорт» сформировалось, как известно, на родине Конан Дойла. Традиции физических упражнений и соревнований восходят, понятно, к античному миру, но именно англичане объединили все это в слове «спорт». Буквально «спорт» означает забаву, развлечение, отвлечение: нечто такое, чем занимаются помимо службы, труда и дела. Некогда слово это имело более широкий смысл, чем теперь. Все, чему предается человек исключительно ради удовольствия, называли спортом. Вот почему, когда Оскару Уайльду заметили, что он совсем не играет в спортивные игры на свежем воздухе, знаменитый мастер парадокса отшутился: «Нет, отчего же, я играл в домино за столиками возле парижских кафе». Название тургеневских «Записок охотника» было переведено на английский язык как «Заметки спортсмена». И это потому, что спортсмен для англичан и есть охотник, в смысле — действующий охотно, по доброй воле.

Один русский литератор, современник Тургенева, посетивший Англию в середине прошлого века, писал: «Всякого рода охоту англичане называют спорт. Охота с собаками, с ружьем, с птицей, ловля зайца, волка, льва, слона, бабочки, ловля удочкой или неводом, багром или острогой, ловля гольца или кита, все это спорт. Кулачный бой и скороходство, борьба и плаванье, состязание между рысаками, скакунами, петухами, лодками, яхтами и другими — все это также предметы спорта (охоты)…» (Хомяков А. С. Полн. собр. соч. Т. 1. М., 1878, с. 467).

Душевно-добровольное отношение к чему бы то ни было изначально считалось основным признаком спорта. Сам Шекспир употребляет слово «спортивный» в смысле «забавный». Понятие «спортсмен» употребленным впервые англичане отыскали у одного своего полузабытого писателя XVIII в., оно было образовано по аналогии с целым рядом подобных понятий, таких как «джентльмен» (человек благородства) или «споксмен» (представитель; выступающий от имени…). Стало быть, «спортсмен» — «человек удовольствий».

Неделовое назначение и положение спорта в числе других человеческих забот и занятий не только окрашивало спорт социально, но и делало его объектом острой общественной борьбы. Кто это может забавляться? И зачем? «Каждый спорт, — рассказывал тот же наш литератор об англичанах, — имеет своих известных покровителей во всех сословиях, от короля до простого арендатора, свою славу, своих героев, особенно же свои правила и, так сказать, свою науку». Относительно спортивной науки и спортивных правил в те времена, которые застал наш путешественник и о которых писал Конан Дойл (это примерно одни и те же времена), мы еще поговорим, а пока остановимся на «покровителях» и «героях».

Да, неравнодушие к спорту можно считать особенностью англичан, распространявшейся у них с давних времен во всех сословиях. Но если высшие классы покровительствовали скачкам, то простой люд разве что петушиным боям. Чем верховая езда «благороднее» рыбной ловли? Однако с тех же давних пор все виды спорта делятся у англичан на «благородные» и «вульгарные». Благородные — значит дорогостоящие, доступные избранным, немногим. По преданию, один внук одного простого арендатора попробовал как-то поохотиться в соседнем лесу, после этого ему пришлось оставить родные края. Правда, в конечном счете ему это пошло на пользу: он стал драматургом, имя его Шекспир. Но в принципе не мог человек такого происхождения, как Шекспир, заниматься спортом-охотой: ведь лес был заповедным, кому-то принадлежал. Шекспир замечательно описывал охоту, однако, за исключением того злосчастного случая, нет и преданий о том, чтобы он когда-либо ходил в лес как охотник…

Такие, как лорд Годольфин, лорд Дерби или герцог Камберлендский покровительствовали спорту. Возможно, и сами иногда совершали прогулки верхом, но уж если дело доходило до скачек, то они оставались покровителями, а в седло, как правило, садились жокеи, мастера верховой езды. То же самое, за редчайшими исключениями, происходило и в боксе. И вот что примечательно: ипподромные летописи сохранили для вечности имена лошадей и… их владельцев, но имена мастеров, тех героев, что вели борьбу на скаковой дорожке, очень часто в них отсутствуют: ведь для умелых всадников это был не спорт, не охота, а дело! Так что простой англичанин, если не был он рабочим-конюхом или наемным кулачным бойцом, мог разве что поглазеть на состязания.