Быстрее света

— Собственно, ничего неприемлемого. В конце концов, мы же создаем новую реальность именно для них. Мы могли бы вполне обоснованно потребовать, чтобы они почитали нас как богов, а мы всего лишь просим их денег. Однако я по опыту знаю, что всякий раз, когда впервые просишь людей заплатить за то, что они привыкли получать бесплатно, нарываешься на сопротивление. Какие были беспорядки и протесты, когда мы приватизировали атмосферу всех планет в Магеллановом Облаке! Люди почему-то привыкли думать, что имеют от бога право получать воздух бесплатно. Конечно, тут же налетел целый рой журналистов, чтобы раздувать страсти, транслировать жалостливые интервью с родственниками тех, кому перекрыли воздух. Еще один плюс нашей новой вселенной — полное отсутствие журналистов.

— Но что мне делать, если кто-нибудь напрямую задаст вопрос, сколько мы с них возьмем?

— Пустите в ход свое воображение, — посоветовал сэр Уильям. — Притворитесь, что с вами случился апоплексический удар, посоветуйте обратиться в департамент покупательских претензий на Максельброте — короче, что вам только придет в голову. Помните, что все они бросили свою родную планету, чтобы прибыть сюда. Им будет психологически невероятно трудно признаться самим себе, что они совершили ошибку, и главное, что им нужно, — чтобы их убедили, что они поступили правильно. Так что пара слов ободрения, сказанных уверенным голосом, должна помочь.

— Я тоже так же думаю, — ответил Бентли. — Я сделаю все, что в моих силах.

— Не сомневаюсь, что сделаете, — произнес сэр Уильям с едва уловимой ноткой угрозы в голосе. — Вы хотели меня еще о чем-то спросить?

— Только об одном, — нерешительно промолвил Бентли. — Недавно, знакомясь с историей проекта, я просматривал архивные документы, и мне показалось, что у нас были величайшие трудности в обеспечении поставок. Заказанное оборудование постоянно направляется не на те планеты, а если и доходит по назначению, то с опозданием в несколько месяцев и с серьезными повреждениями. Бывает и наоборот — мы получаем то, чего вообще не заказывали и обычно для нас бесполезное. Например, вчера мы получили партию полицейских щитов и четыре тонны медикаментов, которые — согласно медицинскому компьютеру — могут быть использованы лишь для лечения вируса, инфицирующего морских членистоногих с планеты Коглор, что в двенадцати тысячах световых лет от нас.

— Ошибки случаются в любой крупной организации, — отмахнулся сэр Уильям. — Они мешают вам завершить вашу работу?

— Нет, мои люди вроде бы справляются. Тем не менее я не понимаю, как можно терпеть столь скверную организацию. Ведь это же самый важный проект из всех, над которыми сейчас работает «Корпорация»! Не говоря уже о том, что он единственный, который останется после взрыва бомбы. И тем не менее затруднения, с которыми сталкивался мой предшественник в самых простых вещах, поражают. На прошлой неделе, например, он ожидал прибытия блестящего молодого физика с Трипеллида — величайшего, пожалуй, в нашей Галактике эксперта по геометрии семимерных квантовых полей. Он должен был занять пост главного теоретика по структуре ворот. Точнее, он был величайшим в Галактике специалистом по данному вопросу, потому что сюда он прибыл аккуратно разделанным на части и засоленным. Видимо, заполняя стандартную форму доставки, кто-то не поставил птичку, что он нужен нам живым, а не приготовленным для кулинарных целей. Слыхано ли что-нибудь столь смехотворное?

— Похоже, что кто-то допустил ошибку.

— Не знаю, может быть, я и параноик, — признался Бентли, — но у меня возникло ощущение, будто кто-то в недрах «Корпорации» старательно саботирует наш проект. Как вы думает, сэр Уильям, такое возможно?

— Конечно, возможно, — согласился сэр Уильям. — Я бы даже сказал, что невозможно обратное. — Он сделал недолгую паузу. — Кажется, пришло время посвятить вас в тайну уравнений Шопенштейна.

— Вам, наверное, не приходилось слышать об Эдварде Шопенштейне? — спросил сэр Уильям, стряхивая с огромного кожаного кресла объемистую груду книг и бумаг и усаживаясь в него. — Наверное, нет. О нем известно всего нескольким лицам. Это был блестящий экономист, который около шестисот лет назад трудился в исследовательском департаменте «Корпорации».

— Насколько я понимаю, он и вывел уравнения, о которых вы говорили?