Быстро вращается планета

Миссис Мёрри слегка нахмурилась:

– Я не уверена. Звучит вроде бы не совсем так, но мы все вымотались от напряжения и недосыпа. В таких случаях память склонна играть шутки.

– Это то же самое, что папа читал раньше, как же иначе? – решительно заявил Сэнди. – И пусть мой здравый смысл возмущен, но, похоже, предки Бранзилльо действительно происходят из здешних мест.

– Это письмо было найдено на чердаке у миссис О’Киф, – сказал Деннис. – Так что вполне может быть, что он отдаленный потомок ее предков – и значит, ее дальний родственник.

– Ну и как это повлияет на его стремление начать мировую войну? – вмешался Сэнди. – Или, как хотелось бы верить, на его отказ от войны?

Чарльз Уоллес отвернулся от спорящих, снова посмотрел на тессеракт, потом на миссис О’Киф, которая снова съежилась в кресле-качалке у камина. Мег оставила близнецов и подошла к Чарльзу Уоллесу.

– Биззи, – тихо спросил он, – что случилось с Чаком?

Биззи, Чак… Они были в том исчезнувшем вникании. Мег подвинулась поближе к креслу, чтобы слышать ответ миссис О’Киф.

– Он умер, – бесцветным голосом ответила старая женщина.

– Как?

– Они увезли его и отдали в психбольницу. Там он и умер полгода спустя.

Чарльз Уоллес испустил протяжный, печальный вздох.

– Ах, Биззи, Биззи!.. А младенец?

– Пошел в Датберта Мортмайна. Умер в тюрьме. Хищение. Оставь. Что сделано, то сделано. Что ушло, то ушло.

Ананда прижалась к Мег, и та погладила собаку по голове.

Биззи. Чак. Пэдди О’Киф. Вникание на краткий миг промелькнуло в сознании у Мег. Должно быть, Биззи вышла за Пэдди О’Кифа по той же причине, по какой ее мать вышла замуж за Датберта Мортмайна. И научилась ничего не чувствовать. Не любить. Даже своих детей. Даже Кальвина. Чтобы не чувствовать боли. Но она дала Чарльзу Уоллесу Слово и велела воспользоваться им, чтобы остановить Бешеного Пса Бранзилльо. Значит, частичка Древней Музыки все же сохранилась в ней.

– Книга Мэттью, – проговорил Чарльз Уоллес. – Это случилось – все, что он написал.

Зазвонил телефон.

Миссис Мёрри посмотрела на мужа, но промолчала.

Все напряженно ждали.

– Да, мистер президент. – Мистер Мёрри слушал, и на лице его расплывалась улыбка. – Эль Зарко созывает конгресс по разработке мирных планов, справедливого распределения и сохранения ресурсов планеты? Что, мистер президент? Он хочет, чтобы я выступил как эксперт по мирному использованию космоса? Да, конечно, через несколько недель… Превосходные новости. Спасибо, что позвонили.

Он положил трубку и повернулся к семье.

– Эль Зарко… – прошептала Мег.

– Ну да, это любимое прозвище Мадога Бранзилльо, – сказал отец. – Синеглазый.

– Но его угрозы…

Отец удивленно посмотрел на нее:

– Какие угрозы?

– Угрозы начать войну.

Теперь на нее уставились все, кроме Чарльза Уоллеса и миссис О’Киф.

– Телефонный звонок перед ужином, – сказала Мег. – Разве президент не боялся войны?

– Эль Зарко заставил замолчать воинственно настроенных членов своего кабинета. Он всегда был сторонником мира.

– Они не путешествовали с единорогом, Мег, – негромко произнес Чарльз Уоллес, так чтобы услышала только она. – Эль Рабиозо для них не существовал. Когда Мэттью отослал Зиллу, чтобы она вышла замуж за Брана, и когда Геддер был убит, настало другое Могло-Бы-Быть. Эль Рабиозо никогда не появлялся на свет. Здесь всегда был Эль Зарко. – Он до боли сжал ее руку.

Миссис О’Киф посмотрела на Мег и кивнула:

– Дитя родится.

– Ах, Ма! – воскликнула Мег. – Вы рады, что станете бабушкой?

– Слишком поздно, – сказала старая женщина. – Отвезите меня домой. Чак и бабушка ждут меня.

– Что-что? – переспросил мистер Мёрри.

– Чак и бабушка… не важно. Просто верните меня домой.

– Я вас отвезу, – сказал мистер Мёрри.

Мег поцеловала свекровь – впервые – и пожелала ей спокойной ночи:

– До встречи, Ма. Скоро увидимся.

Когда машина отъехала, Деннис повернулся к сестре:

– Я не уверен, что она станет бабушкой, Мег. Боюсь, у нее сдает сердце.

– Почему ты так думаешь?

– Жутко отекшие лодыжки. Синева под ногтями и на губах. Одышка.

– Она же бежала всю дорогу до камня.

– У нее была одышка и до этого. Удивительно, как эта пробежка ее не убила. И я так и не пойму, что все это было.

– Да вообще весь этот вечер какой-то странный, – согласился с ним Сэнди. – Я предлагаю просто выбросить все из головы и идти спать. А миссис О’Киф без нас с Деннисом вообще обратно бы не добралась, Мег. Но ты права, мама, она вполне милая.

– Именно, – согласилась миссис Мёрри. – И я согласна с Сэнди насчет того, чтобы идти спать. Мег, тебе пора в кровать.

Ребенок в животе у Мег пошевелился.

– Ты более чем права насчет миссис О’Киф, мама, – никто из нас и представить себе не мог, насколько ты права. Она далеко не так проста, как кажется на первый взгляд. И мне страшно не хочется терять ее сразу же после того, как мы ее обрели.

Чарльз Уоллес снова погрузился в созерцание замысловатой модели тессеракта. Он негромко сказал сестре:

– Мег, что бы ни было, даже если Деннис прав насчет ее сердца, помни, что это она встала – ради ребенка, ради тебя, ради Кальвина, ради всех нас…

Мег непонимающе посмотрела на него.