Быстро вращается планета

Мег показалось, будто бы она слышит голос Чарльза Уоллеса: «Гаудиор, прощай! О, прощай, Гаудиор…»

Кто такой Гаудиор?

Когда-то она это знала.

И снова она услышала его прощальный серебряный звон.

– Вы видели молнию? – спросил Сэнди.

У Денниса сделался озадаченный вид.

– Слишком холодно. И глянь на все эти звезды.

– Тогда что это была за вспышка?

– Понятия не имею. Я вообще сегодня ничего не понимаю. Чарльз, что с тобой было? Я не мог отыскать у тебя пульс, а потом он внезапно забился у меня под пальцами.

Щеки мальчика постепенно порозовели.

– Вы успели вовремя. – Он посмотрел на миссис О’Киф, которая до сих пор держалась за бок и тяжело дышала. – Спасибо, Биззи. – В голосе его звучала беспредельная печаль.

– Вот и Мег ее так же зовет, – сказал Сэнди. – Что все это значит?

– Ма О’Киф поручила мне…

– Мы же тебе сказали, что это полный бред – думать, что ты можешь в одиночку остановить Бранзилльо, – сказал Деннис. – Ты что, уснул тут, что ли? Так ведь и обморозиться недолго. – Голос его звучал обеспокоенно и неуверенно.

– Пойдем домой, – добавил Сэнди. – Хватит этой чуши.

– И вы еще называете это чушью – после звонка президента? – возмутилась Мег.

– Мег, тебе вообще нельзя находиться на холоде! – запротестовал Деннис.

– Ничего со мной не случится.

Чарльз Уоллес взял миссис О’Киф за руки:

– Спасибо вам.

– Чак не дурачок! – Миссис О’Киф хлопнула Чарльза Уоллеса по плечу.

– Пойдем! – поторопил их Сэнди. – Давайте пошевеливаться!

Деннис протянул руку миссис О’Киф:

– Мы вам поможем.

Они вернулись в дом. Сэнди с Деннисом поддерживали миссис О’Киф. Мег держала Чарльза Уоллеса за руку, как будто они снова стали детьми.

Ананда встретила их с восторгом.

Миссис Мёрри кинулась к младшему сыну, но удержалась и не коснулась его.

– Она действительно нас усыновила, да? Как ты думаешь, она останется с нами навсегда?

– Следи за ее хвостом. – Мистер Мёрри прошел между собакой и моделью тессеракта. – Пара хаотичных взмахов – и прощай, многолетний труд.

Он повернулся к дочери:

– Мег, тебе не следовало выходить в такую погоду, с твоей-то простудой.

– Все в порядке, папа. Мне уже лучше, и я не замерзла. А президент…

– Нет. Пока нет.

Мег попыталась думать. Что она помнит? Звонок президента, конечно. Слово миссис О’Киф и как на него откликнулась погода. Появление Ананды. Вникание с Чарльзом Уоллесом на чердаке, вникание сквозь эпохи, вникание, сжавшееся до снов, потому что единорог…

Единорог. Что за чушь.

Был звонок миссис О’Киф посреди ночи. Сэнди съездил за ней и привез ее сюда, и у нее было старое письмо – от кого? Что в нем говорилось?

– Ну, Чарльз. – Мистер Мёрри серьезно взглянул на сына. – Что с твоим поручением?

Чарльз Уоллес ответил не сразу. Он посмотрел на модель тессеракта, осторожно коснулся светло-зеленого стержня, и модель завибрировала, зажужжала тихонько, рассыпая сверкающие искры.

– Нам до сих пор мало что известно о времени, верно? Я думаю… – Вид у него сделался озадаченный. – Я думаю, папа, что все будет хорошо. Но не потому, что я умный, или храбрый, или все держу под контролем. Мег была права, когда сказала, что все взаимосвязано.

– Ты отсутствовал дольше, чем мы ожидали.

– Я уходил надолго. Невероятно надолго.

– Но что ты делал? – спросил Сэнди.

– И куда ты уходил? – добавил Деннис.

– В основном я оставался возле звездного валуна…

– Папа! – воскликнула Мег. – Письмо, которое принесла Ма О’Киф! Чарльз же его не видел!

Миссис О’Киф протянула пожелтевший лист бумаги мистеру Мёрри.

– Пожалуйста, папа, прочитай его мне. – Чарльз Уоллес был бледен и выглядел очень усталым.

– «Мои дорогие Гвен и Рич…» – начал мистер Мёрри.

Спасибо, что вы написали нам о смерти папы не откладывая. Мы с Зиллой рады, что он умер спокойно, во сне, без страданий, которых он страшился. Я знаю, что вы оба и маленькая Зилла будете утешением для мамы. А папа порадовался тому, что Рич стал его партнером, и что имена Мэддоксов и Лаукаев не исчезнут, и что наш малыш Рич очень рвется приехать в Мерионет, когда подрастет.

Малыш Мэттью растет не по дням, а по часам. Я надеялся, что, когда минует младенчество, его станут звать Мэттью, но он по-прежнему держится за прозвище, которое дали ему индейские дети, – Бранзилльо, объединение наших с Зиллой имен. Малыш Рич старается во всем подражать старшему брату…

Мистер Мёрри поднял голову:

– На этом письмо обрывается. Странно… Кажется, оно отличается. Это точно то, которое я читал раньше?