Быстро вращается планета

Лицо доктора потемнело еще сильнее.

– Ты обвиняешь меня в эгоизме?

– Возможно, неумышленном – но да, эгоизме.

– Ты… ты… не будь ты калекой, я бы… – Доктор Лаукай уронил занесенную руку, развернулся и вышел.

Однажды в марте, когда отдельные капли дождя прорывались в дымоход и шипели в огне, Мэттью внимательно посмотрел на Зиллу, склонившуюся над чайным подносом.

– Зилла. Пора. Ты должна ехать в Веспуджию.

– Ты же знаешь, как я этого хочу. – Она коснулась его тонких пальцев. – Папа сказал – может, на будущий год.

– На будущий год будет поздно. Ты нужна Брану сейчас. Что ты собираешься делать со своим отцом? Будущий год так всегда и останется будущим. Отец никогда тебя не отпустит.

Девушка уставилась в огонь:

– Я предпочла бы ехать с отцовским благословением, но я боюсь, что ты прав и он не собирается его давать. Но где же взять деньги и как найти подходящий корабль и купить на нем место? Для девушки все это трудно, а то и невозможно.

– Ты должна ехать этой весной, сразу же, как только сойдет лед и корабль сможет отплыть.

– Мэтт, но почему вдруг такая спешка?

– Бран дотянулся до меня прошлой ночью…

– Что-то случилось?

– С Браном все в порядке. Но Геддер… Рич… – Тут с Мэттью случился приступ кашля, а когда он сумел выпрямиться, то у него не было сил говорить.

Зилла продолжала приходить каждый день. Она сидела в кресле у камина, разливала чай и согревала Мэттью своей улыбкой. Следующие несколько недель он не заводил разговор о том, что ей необходимо ехать в Веспуджию. Затем в один прекрасный день, когда силуэты голых деревьев украсились набухающими почками, Мэтт встретил девушку с нетерпением.

Он едва дождался, пока она сядет рядом со столиком.

– Зилла, открой сейф.

Он назвал комбинацию цифр и смотрел, как девушка вращает циферблат.

– Отлично. Достань оттуда большой конверт. Это тебе.

Зилла удивленно посмотрела на него:

– Мне?

– Я был занят последние недели.

– Отец говорит, что ты слишком много работаешь. Книга готова?

– Фактически да. Кое-что еще надо углубить, кое-что подправить. Но я был занят другим. Открой конверт.

Зилла повиновалась:

– Деньги, и… Мэтт, что это?

– Билет. Корабль отплывает в Южную Америку через четыре дня. Ты должна быть на нем.

– Но, Мэттью, я не могу допустить, чтобы ты…

– Я заработал эти деньги писательским трудом. И могу делать с ними все, что захочу. Ты нужна Брану, Зилла. Ты должна ехать. Ты перетянешь чашу весов.

– Какую чашу весов?

– Должен продлиться род Мадога – не Гвидира…

– Я не понимаю. Ты покраснел. Ты не…

– Я не болен. Это часть книги… Ты любишь Брана?

– Всем сердцем.

– Достаточно, чтобы покинуть Мадрун без отцовского благословения и втайне?

Зилла прижала конверт к груди.

– Ты поедешь? – спросил он ее.

– Поеду.

Она взяла холодную руку Мэттью и прижалась к ней щекой.

– Все будет хорошо, – пообещал он. – «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, – через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься и пламя не опалит тебя»[6]. Ибо огонь разгорается, разгорается…

Он никогда больше не увидит ее. Ему не выдержать боли расставания.

Доктор Лаукай ворвался в Мерионет, словно буря. Мэттью слышал его крики: «Где она взяла деньги?! Как она купила билет?!»

Мэттью улыбнулся, мимолетно порадовавшись, что доктор Лаукай считает его беспомощным калекой и даже не предполагает, что все это устроил он, Мэттью.

Когда доктор зашел в кабинет послушать сердце Мэттью, он уже немного успокоился и хотя бы больше не кричал.

– Ты, небось, доволен?

– Зилла с Браном любят друг друга, – тихо ответил Мэттью. – И то, что они будут вместе, – это правильно. А вы всегда так интересовались своим валлийским наследием и этим поселением, что постепенно ваше отношение изменится. Вы можете навестить их…

– Легко сказать! А моя практика?

– Вы много лет не брали отпуск. Неужели вы не заслужили нескольких недель отдыха?

Доктор Лаукай бегло осмотрел его и сказал:

– Когда потеплеет, тебе станет получше.

Лето медлило.

Мэттью отправил книгу издателю. Боль в спине усиливалась с каждым днем, а сердце лихорадочно колотилось. Во снах он был с Браном, ожидающим приезда Зиллы. Он был с Гвен, все еще обиженной, но уже смеющейся шуткам Рича, откликающейся на его верную любовь и отзывчивость. И в то же время ее все еще интриговал Геддер с его свирепой внешностью и глазами, скрывающими тайну, совсем не похожими на ясные и искренние глаза Рича. Она знала, что Рич любит ее, но чуждость Геддера ее зачаровывала.

Гвен играла и с Ричем и с Геддером, и это грозило бедой – так сказал Мэттью тот мальчишка на камне, прежде чем он глубже провалился в сон.

Геддер и Бран. Стоящие на утесе и глядящие вниз, на дома поселка. Геддер настаивает, чтобы Бран женился на Зиллье и разрешил Гвен выйти замуж за него – чтобы обеспечить будущее.

– Чье будущее? – спросил Бран.

Геддер оценивающе взглянул на процветающее поселение:

– Наше.

А Зиллье приходила и с обожанием смотрела на Брана, Зиллье, такая похожая и такая непохожая на Зиллу.

Подожди, брат! Дождись Зиллу! Не доверяй Геддеру…