Быстроногий олень. Книга 2

— Не надо бояться! — успела шепнуть ей Айнэ. — Это не страшно, совсем не страшно, кругом друзья…

Несмело подошла Тимлю к столу, ухватилась за его край до боли в пальцах. В широко раскрытых глазах ее было выражение робости, удивления.

В этот момент отворилась дверь и на пороге показался Эчилин. Все повернулись в его сторону. Качаясь, Эчилин прошел между скамейками почти до стола, уставился мутным взглядом на падчерицу.

— Я пьяный, — объявил он.

Рультын выхватил из каймана толстый красный карандаш, громко постучал им по столу.

— У нас комсомольское собрание, и пьяным здесь делать нечего! — громко сказал он. Эчилин повернулся, прошел в самые задние ряды, сел в углу на свободное место. Рультын внимательно посмотрел в глаза Гэмаля, как бы спрашивая, что делать с Эчилином? Парторг успокаивающе кивнул головой, пусть, мол, сидит.

— Я первый хочу тебе вопрос задать, — обратился председатель собрания к Тимлю. — Только ты не волнуйся, ты мне уже отвечала на этот вопрос. Я хочу, чтобы ответ твой все люди услышали… Скажи, Тимлю, что такое комсомол, как ты понимаешь это?

Тимлю невольно повернулась в сторону Солнцевой, как бы призывая на помощь. Оля ободряюще кивнула ей головой.

— Комсомол это такая большая, очень большая семья молодых парней и девушек! — Тимлю перевела дыхание. — Парни эти и девушки честные, сильные. Они одно дело делают, нужное всем: жизнь по-новому перестраивают, И потом так скажу — комсомольцы ничего не боятся: ни врага, ни трудной работы, ни пурги, даже смерти не боятся! И я теперь тоже… ничего не боюсь! Хватит! не хочу, чтобы сердце мое, как у пугливого оленя, билось.

Эчилин поднял лохматую голову, посмотрел на падчерицу. Глаза его стали трезвее, осмысленнее.

— Вот как я комсомол понимаю, — тихо добавила Тимлю.

Оля захлопала в ладоши. Ее поддержали все, кто был в клубе. Только один Эчилин покачивал головой и бормотал что-то себе под нос.

Глядя на Тимлю, Тэюнэ вспоминала все до мельчайшей подробности, как сама недавно отвечала на вопросы в райкоме, когда ее принимали в кандидаты партии.

О! она, Тэюнэ, на всю жизнь запомнит то, о чем говорила тогда. Она тоже говорила, что коммунист — это честный человек, который по-новому переделывает жизнь, говорила о том, что коммунисты отвечают за все, что на свете есть хорошего! Коммунисты не хотят, чтобы люди от голода гибли, от болезней гибли, от войны гибли, они не хотят, чтобы один человек у другого рабом был. Все это как будто просто, совсем просто, но это мало одной головой понять. Это, как говорил ей однажды Гэмаль, надо каждой кровинкой понять. Ну, а когда поймешь, тогда необыкновенно сильным станешь, тогда бесстрашным станешь, тогда у человека будет светлая голова и большое сердце.

А как хорошо ответил Пытто, когда у него спросили, почему он вступает в партию. Тэюнэ запомнила каждое его слово. Он сказал тогда: «Вот когда охотник домой песца приносит, он знает, что шкуру песцов не заберут у него даром, потому что партия есть. Когда я в окно смотрю, я много пароходов в бухте вижу. Их партия прислала, потому что чукче оружие нужно, продукты нужны, вельботы, моторы, дома нужны. Когда у нас в поселке что-нибудь не ладно, мы к коммунисту Гэмалю идем, к коммунисту Айгинто или к Митенко идем, просим помощи, просим справедливости. Вот и я хочу быть в партии, чтобы ко мне люди приходили за помощью, за справедливостью, потому что я очень хочу, чтобы все хорошо в жизни было!»

Так отвечал Пытто. И она, Тэюнэ, его ответ тоже долго, очень долго помнить будет, потому что говорилось это тогда, когда в жизни ее случилось самое большое, о чем, она еще совсем недавно не могла и подумать.

Не только комсомольцы, но и старики дружно проголосовали за прием Тимлю в комсомол. Сам Иляй, только что пояснявший старухе Оканэ, что на собрании молодежи не комсомольцам голосовать не полагается, встал и высоко поднял руку. В душе у него творилось что-то невообразимое. От радости за Тимлю у него навернулись на глазах слезы, и в то же время он страшно завидовал ей, страшно завидовал жене своей Тэюнэ. Радость переплеталась с обидой. Иляй не знал, на кого ему обижаться, но обида подходила комом к самому горлу. Ему хотелось громко выкрикнуть какие-то особенные слова, чтобы люди непременно и на него обратили внимание и ему вот так же дружно хлопали в ладоши.

Вторым вопросом у комсомольцев было обсуждение другого, не менее радостного события. Комсорг Оля бережно развернула перед собранием сверток, и все увидели — на красном шелковом вымпеле синими буквами было написано: «Комсомольцам — передовикам охоты». В клубе поднялся шум, вымпел пошел по рукам. Иляй сидел, как на иголках, вслушивался в выступления комсомольцев. Все они обещали охотиться еще лучше. Иляй тоже все порывался поднять руку. Он был страшно рад, что кажется и ему представляется случай сказать свое слово. Только разрешил бы председатель говорить! Он такое скажет, что все ахнут!