Быть Человеком

– Возможно. Однако, я не буду так категоричен, как ты. – Егор махнул рукой официанту. – Блинчиков хочу еще, – Сообщил он Максиму. – Тебе заказать? – Максим отрицательно покачал головой. – Блинчиков с мясом, уважаемый! Одну. Нет – две порции! И, как их? – Егор взял в руки меню и стал торопливо листать его. – «Рульки»? «Крульки»? Черт, где же они?.. А вот! «Бирюльки с яблоками и вишней»! – Воскликнул он радостно. – Две порции!.. Попробуем! – Так вот, – С воодушевлением продолжил он, – о чем я хотел сказать?

– Говорил о грядущей массовой безработице. О чем хотел сказать, не знаю.

– Старею, Макс, глупею. – Егор нахмурил брови, пытаясь сосредоточиться. – О безработице?.. Ну да! Так вот, мало того, что наш брат вообще по природе существо слабое, легко впадающее в зависимость от разного рода соблазнов, да еще и условия, в которых живет современный человек способствуют возникновению этих зависимостей. Людей намеренно втягивают в разного рода мании. Почему? Потому что это очень выгодно! Это деньги, как я уже говорил, и власть, несомненно! Зависимыми, слабыми созданиями легче управлять. А Бентом, уважаемый английский философ, между прочим, считал, что в справедливом государстве должен соблюдаться принцип наибольшего счастья наибольшего числа индивидуумов. Кстати, что такое «большее счастье, меньшее». Как его измерить? В чём? В граммах, килограммах? – Егор проткнул вилкой кусок свиной отбивной, поднял его, покрутил перед носом, а затем устремил оценивающий взгляд в тарелку Максима. – Без всяких сомнений, моё счастье в настоящий момент больше твоего. Что ты скажешь на этот счёт?

– Прежде всего, я не вижу смысла отделять государство от людей. – Ответил Максим, переводя рассеянный взгляд со стола, перегруженного тарелками на Егора, а затем обратно. – Человеческое общество, на мой взгляд, единый организм. Не думаю, что верно искать причину его болезни лишь в структурах власти. Что касается счастья. Массовые кровавые зрелища в древнем Риме (гладиаторские бои, казни, пытки, кормление диких животных живыми людьми) пользовались большой популярностью и собирали огромное количество людей. Вероятно, эти развлечения приумножали их счастье.

– Ух. – Егор, морщась, положил вилку. – Не порти мне аппетит. – Дремучие времена. Кривые идеалы. Говорят, мы похорошели. Потребность в массовых кровавых зрелищах теперь удовлетворяет кинематограф, СМИ, индустрии развлечений для детей и подростков. Поразительный прогресс, можно сказать, триумф фундаментальных человеческих ценностей!

– Вершиной добродетели в этом мире, думаю, всегда будет выбор в пользу наименьшего зла. Например, быть обычным человеком или идиотом. – Максим улыбнулся слабо и неуверенно, как будто извиняясь за сказанное.

– Идиотом. Как ты, Макс, замахнулся высоко. Сказал бы – беспокойным философом, или, на худой конец, борцом за справедливость. Идиотом стать не каждому дано. Помнишь князя Мышкина? Эх. – Егор вздохнул и с грустью посмотрел в тарелку. – А великий британский мыслитель Джон Стюарт Миль, между прочим, говорил: «Лучше быть недовольным человеком, чем счастливой свиньёй.» Вот дилемма!

– Считать себя и считаться человеком намного легче, чем понять, что это такое.

– Ещё сложнее понять, что такое хороший человек. – Егор положил в тарелку Максима блинчик. – Попробуй, не пожалеешь. «Две души живут во мне и обе не в ладу друг с другом.» – Процитировал он. – Великий Гёте заглянул в будущее и увидел гомункулуса. Как тебе эта перспектива?

– Спасибо. – Максим с обречённым видом вонзил вилку в блин, уже не мечтая о скором высвобождении из крепких объятий реальности в лице Егора. – Вряд ли чистый интеллект станет когда-нибудь идеалом для человека. Это означало бы отказаться от всех удовольствий. Вероятнее, он создаст его, как раба, для умножения всё тех же удовольствий.

– А я, друг мой, осмелюсь предположить, что тот, кого назвали богом, намеренно ставит перед нашим братом недостижимые цели. Он дал нам неукротимый аппетит ко всему, способность обглодать и отравить своими отходами всю вселенную, а во владения – всего-то одну планету. Вот и вечный двигатель для человеческих мозгов, вот и мечта освоить под пастбища и огороды – галактики, а под сливные ямы – чёрные дыры. Но это так – для разбега. Главная недостижимая цель растущих человеческих амбиций – вечная и счастливая жизнь. Почему недостижимая? Потому что творец знает, что жизнь может быть счастливой. Он знает, что и вечная жизнь также возможна для человека разумного. А вот счастливой вечной жизни быть не может. Таким образом, – Егор посмотрел на Максима пристально. – Я тебя не утомил своей болтовней?

– Нет. – Максим запнулся. – Правда, мне ещё на работу заехать надо.