Быть Человеком

– Какая деградация? – С трудом проговорил Егор, активно работая челюстями. – Попробуй салат. Непременно! Чудо, как хорош!.. Так вот. О деградации. Я с тобой, Максим, в корне не согласен! Какая деградация? Человек – часть животного мира, со всеми вытекающими от сюда последствиями. И потому не надо пытаться из курицы делать Жарптицу! Человек был животным и остается им. Но беда не в этом. – Егор зачерпнул ложкой салат и, слегка растеряв содержимое по дороге от тарелки ко рту, доставил его по назначению. – Беда в том, что создатель наш не подумал, подарив разум одному из представителей уважаемого мною мира животных. Животное живет в гармонии с окружающим миром и с самим собой. Его возможности позволяют ему брать у природы лишь малость. Но эта малость – есть идеал, вершина, абсолютно недоступная для могущественного Человека Разумного, а жаль! Жаль потому, что именно эта малость – есть оптимум, дающий возможность всему живому сосуществовать, сохраняя равновесие. Человека не ругать, а жалеть надо! Он, друг мой, жертва эксперимента, животное, изуродованное разумом! Говорю я все это, между прочим, без иронии, потому что, я – не мартышка из басни Крылова, которая, смотря на собственное изображение в зеркале, всячески его поносит. Я есть такой же статистически средний человек, в общем, обычный представитель своего семейства, смесь инстинктов и разума. В общем – такой, как все! И потому к своим собратьям отношусь с пониманием.

– Ты считаешь, нам лучше было бы появиться на свет обезьянами? – с иронией в голосе спросил Максим.

– А что? – Егор поднял брови. – Тебе кажется образ обезьяны менее привлекательным, чем образ человека? А ты представь. Сидели бы мы с тобой сейчас на свежем воздухе, где-нибудь в первозданном лесу, жевали бы экологически чистые фрукты и беседовали бы не о пороках, Макс, нет! А, к примеру о том, какой чудесный был сегодня рассвет. Ты когда последний раз любовался рассветом?

– Не помню. – Признался Максим.

– Не помнишь! И я не помню. На первый взгляд, мы с тобой – два абсолютно разных человека. Но, тем не менее, между нами – много общего. Мы забыли о своих корнях. Работа, «бабки», вот, чем заняты наши головы и души. Нам не до рассветов и закатов! Ладно, хватит о грустном! – Егор махнул рукой, наполнил рюмку и вопросительно посмотрел на Максима. – За что же выпьем?.. За Адама и Еву! За прародителей наших! – Он привычным движением лишил рюмку ее содержимого и зажмурился – Хорошо. Как хорошо. Все поет внутри, и песня просится наружу. «Ямщик, не гони лошадей.» – запел Егор сочным басом. Глаза Максима округлились.

– Ш-ш-ш – зашипел он, озираясь по сторонам и краснея.