Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины

Зная заранее, что на вечеринке придется хорошенько выпить, поезжайте туда на такси, чтобы не усложнять себе жизнь необходимостью заезжать на следующий день забирать свою машину. Садиться за руль в подпитии нельзя. Равно как и посылать людям электронные письма, оставлять сообщения на автоответчике или ходить на eBay.

Как курить

«Вы умирайте по-своему, а я буду умирать по-своему».

Фрэнк Синатра

У моей мамы рак легких. Сейчас ей восемьдесят семь. Этот страшный диагноз ей поставили еще несколько лет назад, но она держится молодцом. Кроме того, она уже много лет живет с эмфиземой. Последние десять лет она к сигаретам не прикасается, но по-прежнему держит в ящике кухонного столика блок «Парламента». Я так понимаю, на случай ядерной войны.

Мама начала курить в шестнадцатилетнем возрасте, потому что считала, что женщина с сигаретой шикарно выглядит. Начинала она с Lucky Strike, которые тогда выпускались в симпатичных маленьких пачках. Когда я был маленький, она перешла на Chesterfi eld. Когда в моду вошли сигареты с фильтром, она переключилась на Parliament – по моим догадкам, из-за их фирменного фильтра-мундштука. В рекламе говорилось, что он обеспечивает «максимальную защиту здоровью».

Если я в детстве простужал ухо, отец пускал мне в него табачный дым. Мне эти его народные методы лечения, надо признаться, помогали. Он курил Camel, причем сигареты перекладывал из пачек в специальную кожаную коробочку. Мне нравился и их запах, и запах отца – смесь лавровишневого одеколона и табака. Позднее он перешел с «верблюдов» на Kent – наверно, из-за широко разрекламированного производителем «микронитового фильтра». Впоследствии оказалось, что в микронитовом фильтре содержался крокидолит, то есть особо опасная для здоровья разновидность асбеста.

Мой брат до сих пор курит Camel. Кончики пальцев у него от курения окрасились в коричневый цвет. Он говорит, что сигареты его успокаивают. Отчим предпочитал Old Gold. Наверно, ему нравились длинные ножки манекенщиц, которые отплясывали в рекламных роликах этого бренда в обличье сигаретных пачек. Он бросил курить, когда вышел на пенсию, а в прошлом году он покинул сей мир в возрасте восьмидесяти девяти лет. Я думаю, его убили не сигареты, а отношение больничного персонала. Мне кажется, он курил, чтобы быстрее шло время на работе, и на войне, когда зажигалась лампа, показывающая, что можно курить, он и все его товарищи, находившиеся на борту военного корабля, плавающего посреди Тихого океана, наверно, курили тоже, чтобы быстрее закончилась война. Когда на корабле загоралась эта лампа, курили почти все.

Я вырос в мире, где курили все поголовно. Даже в детстве для меня не было ничего лучше похода в ночной клуб (когда удавалось уговорить родителей взять меня с собой). Я обожал смотреть, как на сцене играет джаз-бэнд, потягивать свой безалкогольный коктейль «Рой Роджерс» и с восторгом купаться в задымленном воздухе заведения. Дома, конечно, тоже всегда было дымно. Если бы такая штука, как пассивное курение, существовала в действительности, я бы давно уже умер. Мама курила, даже когда кормила меня грудью.

Я много лет то бросал курить, то начинал снова, но вот уже почти семь лет не прикасаюсь ни к сигаретам, ни к сигарам. Правда, во время недавней поездки в Венецию я съел в ресторане десерт, в котором содержалось некоторое количество табака, но к курению не вернулся даже и после этого. Иногда меня очень тянет выкурить сигаретку (особенно на пляже), но я не сдаюсь, потому что покончил с курением раз и навсегда. Больше того, тренируясь в спортзале или пытаясь справиться с зимним кашлем, я вообще жалею, что когда-то взялся за сигареты.

Несколько лет назад у меня с десны, как раз с того места, где я во время работы за клавиатурой прикусывал зубами фильтр красной «мальборины», удалили небольшое образование неонкологической природы. Несколько месяцев назад один очень состоятельный любитель сигар одарил меня после совместного обеда чрезвычайно дорогой кубинской сигарой еще докастровского периода. Я положил ее в карман, а он сразу спросил: «Ты что, курить ее не будешь?» Я ответил: «Обязательно выкурю, но только уже на смертном одре».