Быть Героем

Наскоро поужинав, он ввалился в свою комнату, запер двери, буркнул охранное заклятье, снял доспехи и завалился спать. Казалось, едва он сомкнул глаза, как его тут же атаковали сны. Бессвязные и непонятные картины из жизни, которой, возможно, и не было, замелькали перед глазами. Они менялись так быстро, что Паша не успевал ничего как следует рассмотреть и понять. Следом все померкло, он оказался в пустой темной комнате. Таких снов Паша никогда не видел, впрочем, в тот момент он и не понимал, что это сон.

– Я вижу, ты уже отправился в путь. Это хорошо, – прозвучал знакомый голос у Павла в голове.

В ответ он смог лишь промолчать, было абсолютно непонятно, как ему говорить. У него не было рта, носа и рук, и все, что он мог – слушать.

– Но тебе нужна помощь. Ты не справишься в одиночестве. А потому я вновь посылаю к тебе на помощь моего слугу. Не натвори глупостей, она будет твоим другом. Куда более верным, чем ты можешь себе представить, – снова заговорил голос.

Паша понял, что с ним вновь говорит Мара, и говорит она о Ясмине. Ответить он по-прежнему не мог. Комната куда-то исчезла, сменившись цветной рябью. На него навалился гул, вызванный пульсацией крови в собственных венах, в глаза бил свет. Он проснулся, морщась и потирая глаза. За окном давно рассвело, и робкий луч света, пробившись через мутное окно, уперся прямо Паше в глаза.

– Отлично, я еще и проспал, – пробурчал Паша себе под нос, поднимаясь с кровати.

Вставать позже рассвета он не привык, волхв велел ему торопиться, а значит, времени на крепкий и здоровый сон у Павла не было.

– Как спалось?

Паша едва ли не подпрыгнул от неожиданности. Запоздало схватившись за меч, он уперся взглядом в знакомое, покрытое легкими веснушками, лицо.

– Пожалуй, засов был большей преградой, чем твое заклятье, – хихикнула Ясмина.

Паша лишь махнул рукой, слишком много слов родилось в его голове, он хотел и кричать, и спрашивать, и, пожалуй, просто поздороваться. Но ничего из этого не осуществил, отвернувшись, он просто стал натягивать на себя доспех.

– Может, ты скажешь хоть что-нибудь, или ты теперь немой? – не унималась Ясмина.

– Скажу. Скажу, что твоя богиня очень вовремя укрепила мой сон, а потому и мое охранное заклятье не сработало. Еще скажу, что я бы очень хотел тебя убить, но, в то же время, рад тебя видеть, – улыбнулся Паша, – Я еду в Туров. Я так понимаю, ты идешь со мной.

– Да, ты правильно понимаешь, – Ясмина подошла ближе, наконец отойдя от дальней стены, – А где Мигэль?

– Я не знаю. Наверно, ищет тебя, – буркнул Паша.

– Что-то случилось? – участливо поинтересовалась она, старательно скрывая иронию.

– Да. Этот полоумный так сильно влюблен в тебя, что решил разбить мне лицо, и, покрикивая, убежать в горы, – Паша говорил без злобы, но с некоторой обидой, – Чем он занимается сейчас, я не знаю.

– А жаль, он был… Хорошим спутником, – Ясмина загадочно улыбнулась, – Что ж, обойдемся и без него.

Паша еще раз посмотрел на гостью, ему показалось, что в ней произошли какие-то едва заметные перемены. Розовые, влажные губы теперь действительно улыбались, а не насмехались, а яркий огонек в глазах таил в себе что-то манящее. Он поймал себя на мысли, что ведьма стала куда притягательнее, чем месяц назад. И эта ее загадочная улыбка.

– Ты верхом? – отбросив все прочие мысли, Паша отвел взгляд.

– Да, – ответила ведьма.

– Я буду завтракать, ты голодна? – Паша собрал все свои вещи и уже подошел к двери.

– Не откажусь.

С этими словами она подошла к Павлу. Так близко, что ему пришлось соприкоснуться с ней, чтобы открыть дверь, которая раскрывалась внутрь. Будто обжегшись, Паша поспешил выйти из комнаты, сам не понимая собственной нервозности. Ясмина лишь улыбалась ему вслед, но он этого не видел.

Позавтракали они быстро. Расплатившись с трактирщиком, Паша выбрался на улицу, где его уже ждали оба его скакуна. Служка торопливо передал поводья, и, получив мелкую монету, быстро скрылся обратно в конюшне.

Шли они молча. Было видно, что Ясмина хочет поговорить, да и сам Павел был не прочь, однако никто не решался заговорить первым. Паша предполагал, что ведьме и без того известна цель их поездки, а потому рассказывать об этом не было смысла. Спрашивать же о событиях в доме волхва он не решался. То ли боялся услышать правду, то ли и вовсе хотел все забыть.