Быть Героем

Дабы позабавить себя и как-то утешить себялюбие, а заодно обтесать историю сражения, которая была лишена подробностей кончины героев, Паша, собрав вокруг себя достаточно народа, как бы невзначай предположил, что порубленное тело чудища начало источать ядовитый пар. Славные герои такой подлости не ожидали, и потому носов не закрыли и один за другим попадали замертво, геройски вдохнув весь ядовитый пар. Пашино предположение поддержали, тут же разнеся его по округе. Таким образом, легенда оформилась окончательно, и ничто не мешало рассказывать ее всем желающим, ведь теперь она не только походила на правду, но, скорее всего, ею и являлась.

Что же касается Паши, свою грусть он решил утопить в вине, но уже после первой кружки хмеля вдруг рассмеялся и больше пить не стал. Вдруг к нему пришло осознание того, что невероятно глупо обижаться на то, чего ты сам захотел или, как минимум, не пожелал исправить, побоялся, поддался течению. «В конечном итоге, у тебя же есть своя голова, на кой ты слушал этого Белобрада, он ведь просто спросил, станешь ли забирать золото? И ты все понял. А что ты понял? Что нужно изображать из себя рыцаря, благородного, готового засунуть голову в пасть льву лишь потому, что зверь подавится и, может быть, от этого не станет есть других. Теперь уже нечего злиться, сам виноват. Просто буду делать, как захочу сам, а не кто-то захочет за меня»: думал Паша, глядя в глиняное дно кружки, придурковато улыбаясь при этом, а то и переходя на серьезный, с примесью гнева взгляд.

Он собирался было встать и уйти из корчмы, как за его угловой столик подсел Сдевит, которого не было видно с самого утра.

– Здравствуй, Павел, – поздоровался он.

– И тебе здравия, Сдевит.

– Надолго ли вы останетесь в этом месте?

– Думаю, не меньше месяца, Мигэль будет учиться у Белобрада, а у меня нет особенных причин спешить, будто размышляя вслух, ответил Павел.

– И куда вы собираетесь отправляться дальше? – поинтересовался сын Семара, великого вождя племени Гардов.

Об интересном происхождении Сдевита Паша узнал от Белобрада. Оказалось, что любой представитель племени Гардов не может колдовать, так как племя было то ли проклято, то ли благословлено Перуном, которому они отчего-то совсем не желали поклоняться. Зато гарды были весьма искусны в рукопашном бою, а лучшие из них могли сразить и по десятку соперников за раз. Жили они где-то далеко на юге, на берегах черного моря, а вождем их уже три десятилетия являлся Великий Семар, сыном которого и являлся Сдевит.

– Честно говоря, мы еще в поиске пути, знаю лишь, что нам нужно на север.

– Хм, на север отсюда не так много дорог, – заметил Сдевит, – Жаль, что мне нужно спешить, я отправляюсь уже завтра.

– Действительно жаль, мне было бы приятно разделить с тобой хотя бы часть пути, – принялся льстить, пусть и небезосновательно, Павел, – С таким воином куда легче встречать недругов.

– Мне тоже было бы лучше идти с вами, – согласился Сдевит, – Как бы быстро не разил меч, колдовство бывает быстрее.

На этом он остановился, А Паша понял, что магию Сдевит любит не сильно. Еще Паша понял, что способность изменять мир силой мысли, это то единственное, что привлекает гарда в Паше. И если учесть его отношение к этой способности, совместное путешествие могло бы быть не таким уж и приятным.

Испытывая двойственные чувства по поводу невозможности дальнейшего путешествия в компании охотника за чудовищами, Паша крепко задумался о том, когда и куда ему действительно нужно отправляться, верны ли его предварительные планы?

Несмотря на отказ от по праву принадлежащей ему награды, Паша, по местным меркам, было совсем не бедным. Довольно плотно набитый кошель все так же грел сердце в эту холодную пору. Как-то не к месту вспомнился Новый Год, который тут никто не праздновал. А зимние празднества в честь зимнего солнцестояния они пропустили, будучи в поисках болотных чудищ. Внезапно вновь захотелось выпить, подогретый первой кружкой организм потребовал следующую, но Паша вовремя остановил себя и покинул корчму в компании Сдевита.

Толстый поддоспешник уверенно сохранял тепло, чего нельзя было сказать о самом доспехе. Более того, Паша боялся притронуться к стальным пластинам, так как рисковал примерзнуть. Руки в меховых рукавицах быстро вспотели, и, что странно, от всего этого потрогать доспех хотелось еще больше. Борясь с этим желанием, щурясь и разглядывая то доспех, то низкие домики, он подошел к стенам цитадели.

У ворот собралась толпа людей, о чем-то возбужденно переговариваясь. Каждый пытался пробраться ближе к воротам, а затем и внутрь крепости, будто там показывали какое-то невероятное, чудесное выступление. Пробраться сквозь эту толпу Паше не представлялось возможным. Казалось, тут собрались жители всех окрестных деревень. Паша даже подумал на секунду, что собираться в подобную толпу возле цитадели – местное развлечение.