Быт и нравы царской России

За стрелецким бунтом последовало возмущение боярских холопов. Вместе со стрельцами они разгромили Холопий приказ, порвали все государевы грамоты и кабальные книги. Сами же стрельцы уже распоряжались властью и кричали: «Даем полную волю на все четыре стороны всем слугам боярским».

Милости стрельцам и двуцарствие в пользу Софьи

Софья дала стрельцам право продавать имущество убитых и сосланных по их воле лиц, а сослано было немало. Стрельцы выговорили еще себе жалование, которого не получили за несколько лет, что составляло 240 000 рублей.

После услуг, которые стрельцы оказали Софье, она вынуждена была им потакать. Софья назвала стрельцов «надворной пехотой» и назначила главным над стрельцами Хованского.

При поддержке стрельцов в руках Софьи сосредоточилась верховная власть. Однако на царском престоле сидел Петр, законно избранный всей Россией, и нужно было что-то придумать, чтобы придать делу новый поворот и потеснить Петра.

Хованский подговорил стрельцов написать челобитную, где изъявлялось желание «многих чинов Московского государства», чтобы на престоле царствовали оба брата, и где звучала угроза снова взяться за оружие и поднять новый мятеж, если кто будет не согласен.

Думные люди быстро сообразили, что теперь лучше подчиниться и заслужить расположение Софьи и стрельцов. 26 мая единогласно решили вопрос о двух царях на престоле, причем старшинством наделили Ивана Алексеевича. Через три дня по новой челобитной правление было поручено Софье из-за малолетства Ивана и Петра. Особой грамотой народу сообщили, что по просьбе всех чинов Московского государства царевич Иван Алексеевич, который ранее отказался от вступления на престол, теперь «после долгого отказа» согласился вступить на царство вместе с братом. Было также объявлено, что Софья будет заседать в палате вместе с боярами, а ее имя будет стоять на всех указах с именами царей.

Новое явление раскольников

Среди стрельцов было много раскольников. Сам Хованский, тайный приверженец старообрядческой веры, теперь открыто объявил себя ее сторонником. Проповедники старой веры стали ходить по Москве и подговаривать народ не ходить в «оскверненную» церковь и не креститься тремя перстами. Свидетельства того времени говорят, что народ толпами собирался на Красной площади и обсуждал, как вернуть старую веру.

Стрельцы решили послать новую челобитную с просьбой восстановить старую веру. Составил челобитную монах по имени Сергий, а для спора за веру в помощь монаху нашли человека по имени Никита Пустосвят, о котором Хованский сказал: «Знал я его, против того им нечего говорить! Тот всем уста загородит! Никто не устоит против Никиты».

Раскольники настаивали на всенародном соборе в присутствии царей и патриарха. Собор был назначен на пятницу, 23 июня.

В назначенный день с утра раскольники дружно пошли к Кремлю. Многие из тех, кто присоединялся к толпе, не понимали, что происходит, но за компанию шли со всеми. Хованский сделал вид, что не знает, зачем люди пришли, и спросил: «Коея ради вины приидосте, отцы честные?». «Приидохом великим государем челом побить о старой, православной христианской вере…».

Хованский взял челобитную, отнес ее во дворец, а вернувшись, сказал челобитчикам, что дело решится в их пользу, и заверил, что венчание на царство будет идти по старому обычаю на семи просфорах.

В среду 5 июля раскольники снова пошли в Кремль, за ними валила толпа народа. С собой несли множество старых книг.

Патриарх позвал раскольников в Грановитую палату.

В Грановитой палате все расселись по чину. На царском троне восседала Софья. Присутствовали бояре и думные люди. По неточным сведениям, были там и оба царя. На Красном крыльце случилась драка. Кто-то из православных попов нечаянно зацепился за волосы Никиты, а стрельцы начали бить попов.

Исторический спор двух вер и его трагическое завершение

Раскольники расставили аналои[206], разложили на них книги и поставили зажженные свечи. Пошли обычные препирательства, следовали вопросы вроде таких, как: «Почему службу исполняют по новым служебникам?» и ответы вроде: «Это не ваше дело. Простолюдинам не подобает исправлять церковных дел и судить архиереев».

Патриарх упрекнул раскольников, что они «грамматического разума не коснулись» и не знают, какую силу содержит в себе этот разум. «А мы не о грамматике пришли с тобой спорить, — говорил Никита, — а о церковных догматах. Вот я тебя спрошу, а ты отвечай, зачем на литургии вы берете крест в левую руку, а тройную свечу в правую? Разве огонь честнее креста?».

В это время вмешался холмогорский архиепископ Афанасий, но Никита вдруг замахнулся на него и закричал, чтобы он не лез вперед патриарха. Вероломная Софья тут же закричала, что архиерея бьют при самой царевне и боярах и что если бы их не было, то и убили бы.