Быт и нравы царской России

Анна Лопухина была допущена к царскому столу и заняла прочное положение при дворе. Лопухину Павел пожаловал титул князя, а позже титул светлости, купил для него великолепное имение на Украине и т. д. Анну Лопухину Павел боготворил. Как-то им был запрещен вальс на придворных балах, но, увидев огорчение по этому поводу Анны, он тут же отменил этот запрет. Потом он запретил ношение русского платья придворным дамам в парадные дни, но заметив, что этим недовольна Анна, он тут же сделал русское платье обязательным. Мундиры гвардейских офицеров стали малиновыми, потому что это был любимый цвет фаворитки Павла.

Павел выдал фаворитку замуж за князя Павла Гавриловича Гагарина, уступив ее личному влечению. Став княгиней Гагариной, Анна следовала за двором во всех переездах, занимала дачу, где Павел мог с ней встречаться. Более роскошное жилье было куплено на набережной Невы.

Когда Павел поселился наконец в Михайловском дворце, где считал себя в безопасности и рассчитывал жить спокойно и счастливо, он поселил там же и княгиню Гагарину. Ей выделили помещение, сообщавшееся с апартаментами Павла потайной лестницей.

Дар предвидения

Павла постоянно преследовали призраки, от которых он нигде не мог укрыться. Однажды, когда он был в доме Шереметева в Москве, к нему каким-то образом пробралась старушка-горбунья. Это была прорицательница. Он с ней беседовал и после этого сказал, что знает, когда его убьют. Считают, что и сам Павел обладал даром предвидения.

Как-то Павел рассказывал, что у его изголовья ночью появился отец Петр III и просил отомстить за него. Подобные рассказы приводили к тому, что двор стал считать его сумасшедшим.

Неожиданно Павел вступил в Мальтийский орден. Он прекрасно понимал, что этим шагом разозлит масонов[242], членом ложи которых был. Но, тем не менее, он стал членом Мальтийского ордена, более того, его признали магистром ордена.

Говорят, что однажды ему явился архангел Михаил и предсказал рождение сына, которого следует назвать Михаилом, а также построить дворец и назвать его Михайловским. После этого Павел всю ночь молился.

Пророчество сбылось. Сын родился, и его назвали Михаилом. Построен был и дворец, в который Павел переехал. Во дворце его по-прежнему преследовали видения. Во сне ему явилась старуха, предсказавшая скорую смерть.

Несмотря на угрозу со стороны масонов, правил Павел без оглядки на них. Вступление в масонское общество и в мальтийский орден объяснялось, скорее всего, тем, что его привлекали рыцарство, честь. Наличие рыцарской справедливости отмечали у него даже его враги. Но с масонами после своего вступления на престол Павел не встречался и отказывался говорить.

Масоны распускали слухи о сумасшествии российского императора и подстрекали к дворцовому перевороту.

Павла угнетали предчувствия. Незадолго до смерти на прогулке он вдруг почувствовал, что его кто-то душит, и схватился за горло, а 11 марта вечером Павел признался одному из его приближенных, что у него болит шея, которая покрылась вдруг темными пятнами. Ночью император был задушен.

Кстати, Павел предсказал войну, революцию и гибель дома Романовых.

Жизнь в Гатчине и в Михайловском дворце

Гатчинские войска были как бы государством в государстве. На 1796 г. в гатчинских войсках насчитывалось 2399 человек, в том числе 19 штабных и 109 обер-офицеров.

Павел окружил дворец цепью часовых, которые круглые сутки останавливали прохожих. Сам же Павел с высокой башни обозревал окрестности и, если замечал путешественника, который сворачивал, собираясь объехать его владения, посылал за ним солдат и сажал его в тюрьму. По его приказанию в домах соседних селений производились обыски. В окружающей местности Павел запретил носить круглые шляпы, фраки и высокие галстуки. За нарушение следовало суровое наказание.

Павел не находил покоя ни в одной из своих резиденций, где он чувствовал бы себя в безопасности, и он построил замок-крепость с подъемными мостами и рвами вокруг. Это был Михайловский дворец, на постройку которого ушли миллионы рублей.

Все правила поведения определял устав, относилось это к словам, позам или ношению костюмов. В праздник водосвятия, в январе, когда морозы достигали двадцати градусов, устав требовал присутствия без шуб, в шелковых чулках и бальных башмаках. Когда на какой-то из праздников многие слегли от простуды и Павлу доложили об этом, он пожал плечами и сказал: «Мне было жарко!».

Нарушений устава Павел не терпел ни при каких обстоятельствах. Даже частые прогулки, имеющие своей целью отдых, в которых принимали участие императрица и дамы ее свиты, походили больше на военные учения: все должны были ехать попарно друг за другом и в полном молчании.

Быт за стенами дворца

Введенный уставами церемониал продолжался за стенами дворца. Приближаясь к каждой царской резиденции, прохожие обязаны были снимать шляпы, кучера же, у которых руки были заняты вожжами, брали шапку зубами.